— Теперь у них козыри сильнее, — я обвел взглядом
присутствующих. — Они подготовили доклад о нерациональном
использовании ресурсов, нецелевом расходовании средств. Мои люди в
столице выясняют детали.
— Что вы планируете делать, Леонид Иванович? — спросила Зорина,
внимательно глядя на меня.
— Еду в Москву. Сегодня же. Нужно разобраться на месте,
предоставить наркомату реальные данные о работе промысла. Показать,
что наши методы дают результат, несмотря на всю
«нестандартность».
— А промысел? — Рихтер выпрямился в кресле. — Кто будет
руководить в ваше отсутствие?
— Вы, Антон Карлович. Временно передаю вам все полномочия, — я
достал из ящика стола заранее подготовленный документ. — Главное
сейчас нефтепровод. Он должен быть полностью закончен к моему
возвращению. Это наш решающий аргумент.
Рихтер кивнул, принимая доверенность:
— Сделаем все возможное, Леонид Иванович. Но что, если в Москве
успеют протолкнуть решение до вашего прибытия?
— Не успеют, — я позволил себе улыбку. — У меня есть
определенное влияние в наркомате. К тому же, наши экономические
показатели лучшее доказательство правильности выбранного пути. Петр
Николаевич, — обратился я к Лапину, — подготовьте полный отчет о
поставках и закупках за последний квартал. Мне нужны точные цифры,
показывающие экономию средств.
— Уже работаю над этим, — Лапин постучал карандашом по папке. —
Особенно впечатляюще выглядят данные по снижению себестоимости
после запуска мини-ТЭЦ. И экономия на транспортных расходах
благодаря узкоколейке.
— Отлично. Мне понадобятся последние результаты анализов нефти.
От Островского. Особенно данные о содержании ценных фракций после
переработки.
— Берите все. Нам нужны веские доказательства превосходства
нашей технологии.
Я встал из-за стола, давая понять, что основная часть совещания
окончена:
— У нас мало времени. Поезд отходит через четыре часа. До
отъезда проверю все ключевые объекты.
— Я распоряжусь насчет автомобиля, — Лапин поднялся. — И
подготовлю все необходимые документы к вашему возвращению с
обхода.
Когда Лапин и Рихтер вышли, мы остались наедине с Зориной. Она
подошла ближе, понизив голос:
— Леонид, я беспокоюсь. Там не остановятся перед самыми грязными
методами.
— Знаю, — я взял ее руку. — Но другого выхода нет. Если не поеду
сейчас, через неделю здесь будут чужаки, и все наши достижения
пойдут прахом.