— Сколько тебя не будет?
— Трудно сказать. Неделя, может больше. Все зависит от ситуации
в наркомате.
Мария сжала мою ладонь:
— Береги себя.
— Обещаю, — я улыбнулся. — Готовь промысел к весне. К моему
возвращению буран должен утихнуть. И в Москве, и здесь.
Мы вышли из кабинета вместе, но уже официально начальник
промысла и главный врач, сохраняя необходимую дистанцию на людях.
За оставшиеся до отъезда часы я успел проверить ключевые объекты
промысла.
Нефтеперерабатывающая установка работала стабильно, выдавая
продукцию высокого качества. На строительстве нефтепровода Рихтер
организовал усиленные смены. Бригады трудились с удвоенной
энергией, понимая важность момента.
Лапин подготовил внушительную папку документов. Экономические
отчеты, сравнительные таблицы себестоимости, графики добычи.
Особое место занимали расчеты, доказывающие рентабельность наших
экспериментальных методов. Глядя на цифры, даже самый придирчивый
ревизор должен признать успешность промысла.
Островский передал запечатанный ящичек с образцами нефти и
продуктов переработки, а также подробные химические анализы. Наша
высокосернистая нефть, которую многие считали непригодной, после
обработки по методу химика давала великолепные результаты.
Прощание вышло коротким. Рихтер, пожимая руку, негромко
произнес:
— Держитесь там, Леонид Иванович. Мы все сделаем, как
договорились.
— Верю, Антон Карлович. Держите промысел, что бы ни случилось, —
ответил я, глядя в его усталые, но решительные глаза.
С Зориной мы простились почти официально, лишь короткий взгляд
выдавал наши чувства.
Черный ГАЗ-А ждал у крыльца штаба. Мой верный Роман за рулем,
Глушков рядом с ним. Для охраны и на всякий непредвиденный
случай.
Зимняя дорога до станции заняла почти три часа. Снег скрипел под
колесами, тусклое солнце скупо освещало заснеженные просторы.
На маленькой станции унылый перрон припорошил свежий снег. Поезд
Казань-Москва опаздывал на сорок минут из-за метели на
перегоне.
Я коротал время в промерзшем зале ожидания, перебирая документы
и мысленно репетируя предстоящие разговоры в наркомате.
Наконец, паровоз подал протяжный гудок, возвестив о прибытии.
Пассажиров оказалось немного.
Зимой мало кто решался на дальние поездки. Глушков помог занести
чемодан с документами и сумку с личными вещами в купе, проверил
надежность замков.