Неприметная табличка на входной двери указывала: «Химическая
лаборатория, корпус №3». Я взглянул на часы. Приехал на полчаса
раньше назначенного времени. Так даже лучше, меньше шансов привлечь
внимание.
Вахтер с седыми усами и цепким взглядом проверил пропуск,
который успел добыть для меня Головачев.
— К кому направляетесь, товарищ? — спросил он, возвращая
документ.
— К профессору Ипатьеву, по предварительной договоренности.
— Третий этаж, лаборатория двадцать шесть. Не заблудитесь?
Я уверенно кивнул и направился к лестнице, ощущая тяжесть
портфеля с образцами нефти и документами. Каждый шаг гулко
отдавался в пустом коридоре.
Учебный корпус просыпался медленно. Занятия начинались только в
девять.
На площадке второго этажа мне встретилась молодая женщина в
белом лабораторном халате. Она торопливо поправила выбившуюся
из-под косынки русую прядь и с любопытством взглянула на меня.
— Вы к профессору? — внезапно спросила она.
— Да, к Ипатьеву.
— Владимир Николаевич уже на месте, — кивнула она. — Он приходит
раньше всех. С пяти утра в лаборатории.
Поблагодарив, я продолжил подъем. Третий этаж встретил меня
запахами лаборатории, смесью химических реактивов, горячего стекла
и кипящих жидкостей. Я нашел нужную дверь, на которой висела
потемневшая от времени табличка: «Лаборатория каталитических
процессов».
Постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
Просторное помещение с высокими потолками напоминало
алхимическую мастерскую средневекового волшебника. Десятки
стеклянных колб и реторт на штативах, змеевики перегонных
аппаратов, мерцающие спиртовки под пробирками. В воздухе висел
легкий голубоватый дымок.
У дальнего стола, склонившись над микроскопом, сидел невысокий
седой человек. Его аккуратная бородка и золотое пенсне придавали
сходство с земским врачом дореволюционной эпохи.
— Владимир Николаевич, — негромко позвал я.
Профессор Ипатьев поднял голову. Его проницательные глаза за
стеклами пенсне мгновенно оценили мой облик.
— Леонид Иванович! — он поднялся, отряхивая халат. — Наконец-то
вы в Москве. Наслышан о вашем нефтепроводе, поздравляю с
успехом.
Мы обменялись крепким рукопожатием. Несмотря на возраст, а
профессору перевалило за шестьдесят, его ладонь оказалась сухой и
крепкой.
— Спасибо, что согласились встретиться, Владимир Николаевич, —
сказал я, оглядываясь по сторонам. — Обстановка в столице
непростая.