— Да, товарищ нарком. Но дело не только в административном
подчинении. Они хотят свернуть все наши новые методы работы, все
технологические эксперименты. Для них это угроза привычной схеме
управления.
— Где доказательства? — Серго пристально посмотрел на меня.
Я достал из портфеля еще одну папку:
— Вот копия проекта реорганизации, подготовленный в недрах
Главнефти. Он предусматривает ликвидацию научно-исследовательского
отдела нашего промысла, замену методов управления производством,
отказ от экспериментальных разработок в области катализа.
— Откуда у тебя этот документ? — нахмурился Орджоникидзе.
— У Студенцова тоже есть недоброжелатели, — уклончиво ответил
я.
Серго просмотрел документ, и его лицо постепенно темнело.
— Вижу, — наконец произнес он. — Действительно, полный разгром
вашего подхода. Но может, они правы? Может, нужна унификация
управления нефтяной промышленностью?
— Унификация убьет инициативу, товарищ нарком, — горячо возразил
я. — Наш промысел экспериментальная площадка для новых методов
организации производства, новых технологий. Результаты говорят сами
за себя. Выше производительность, ниже себестоимость, лучше
качество продукции.
Я выложил перед Орджоникидзе последний козырь. Сравнительную
таблицу экономических показателей нашего промысла и аналогичных
предприятий Главнефти.
— Посмотрите, товарищ нарком. Средняя производительность труда у
нас на тридцать два процента выше. Расход материалов на двадцать
процентов ниже. Объем капиталовложений на единицу добычи меньше на
четверть.
Серго внимательно изучил цифры. Его массивная фигура наклонилась
над столом, палец двигался по строчкам таблицы.
— Впечатляет, — наконец сказал он. — Если, конечно, цифры не
приукрашены.
— Можете отправить комиссию для проверки, — предложил я. —
Любую, самую придирчивую. Результаты подтвердятся.
Орджоникидзе встал и снова подошел к окну. В стекле отражался
его силуэт.
— Знаешь, Краснов, — медленно произнес он, — в наркомате сейчас
сложная ситуация. После процесса Промпартии все ищут вредителей.
Особенно среди специалистов старой школы, среди тех, кто проявляет
излишнюю самостоятельность.
Он повернулся ко мне:
— Твои методы работы... они слишком напоминают НЭП. А сейчас
курс на централизацию, на плановое хозяйство. Тебя могут объявить
идеологически чуждым элементом.