— Который час? — спросил он, промокая щеки носовым платком.
— Шесть утра.
— Вы так и не ложились, Леонид Иванович? — обеспокоенно спросил
он.
Я отрицательно покачал головой:
— Нет времени. Еще нужно подготовить демонстрационные материалы
для выступления. И я хочу еще раз просмотреть обоснование с учетом
новых данных о дебите скважины.
Головачев подошел к столу, просматривая исправленные
документы:
— С новыми показателями экономическая эффективность промысла
выглядит еще убедительнее. Студенцову будет трудно оспорить
цифры.
— Он попытается атаковать с идеологических позиций, — заметил я.
— Бауман и Величковский правы, нужно подготовиться и к этому.
За следующие два часа мы окончательно сформировали пакет
документов для комиссии: экономическое обоснование, технические
отчеты, заключения специалистов, сравнительные таблицы
эффективности.
В восемь утра прибыл посыльный с пакетом от Полуэктова.
Официальное заключение Артиллерийского управления о стратегическом
значении высокосернистой нефти для оборонной промышленности.
Документ с грифом «Для служебного пользования» мощный козырь в
предстоящей схватке.
Ровно в девять мы с Головачевым вышли из квартиры и сели в
ожидавший нас автомобиль. Москва уже кипела утренней жизнью.
Трамваи звенели на поворотах, прохожие спешили на работу,
мальчишки-газетчики выкрикивали заголовки утренних газет.
Степан молча вел машину по московским улицам, умело лавируя в
потоке транспорта. На его непроницаемом лице не отражалось никаких
эмоций.
Мы приехали за полчаса до начала заседания.
— Идемте, Семен Артурович, — наконец сказал я, решительно
направляясь к высоким дверям. — Нас ждет интересный день.
Головачев молча последовал за мной, крепко сжимая портфель с
документами, нашим единственным оружием в предстоящей битве.
Зал заседаний ВСНХ встретил меня гулким эхом шагов по натертому
до блеска паркету.
Массивные дубовые панели на стенах поднимались почти до самого
потолка, создавая ощущение монументальности и основательности.
Высокие окна с тяжелыми бордовыми шторами пропускали достаточно
света, чтобы не включать электричество, но недостаточно, чтобы
развеять официальную полутьму.
В центре зала располагался огромный Т-образный стол, покрытый
темно-зеленым сукном. Во главе — резное кресло председателя, по
бокам — стулья для членов комиссии.