Потому однажды на рассвете он покинул лесной приют и отправился на север, надеясь успеть до холодов, до того, как замерзнет Восточное море. Но в разлуке любовь не прошла, и обещанная боль с новой силой ужалила в сердце, когда этой весной ярл увидел свою ненаглядную на палубе корабля среди пленниц…
.
Долгождана сидела за высоким столом в доме Хравна и смотрела, как Йорунн заваривает травы для Ингрид, у которой с утра прихватило живот. Кроме них, никого больше в доме не было — Смэйни нянчила своих девочек, старый ведун вместе с конунгом отправился на капище просить богов об удаче для Асбьерна. Они теперь каждый день делали это.
— Скажи, говорил ли Асбьерн с тобой о любви? — вдруг спросила Долгождана подругу. Рука ведуньи с деревянной ложкой на мгновение замерла, потом снова пошла по кругу, размешивая кипящий отвар.
— С чего бы ему вздумалось? — удивилась Йорунн. — Я вроде повода не давала.
— Ходят слухи, что ярл прошлой осенью вернулся на остров сам не свой. — Долгождана вздохнула, подперла щеку ладонью. — После того, как у тебя погостил, даже на Лив не взглянул ни разу. Может, ты зелье целебное с приворотным попутала да опоила его случайно?
— Что ты! — отмахнулась подруга. — Такое не спутаешь! И тебе ли не знать, что я зелья приворотные отродясь не готовила и не буду. Колдовством любовь не заменишь, счастье не приманишь.
— Да шучу я. — Долгождана задумчиво смотрела в огонь. — Только Асбьерн и правда тогда тебя полюбил. И волчицу твою спас, и на лодье подошел сразу, и даже бежать предлагал, своих не побоялся. А потом сделал все, чтобы свободу тебе вернуть. Он надеется, что и ты его тоже полюбишь. Я слышала, как он сказал: подожду еще, а если затоскует, домой запросится — сам отвезу.
Некоторое время Йорунн молчала, не зная, что и ответить. Потом спросила:
— Ярл так и сказал: мол, сам отвезу Йорунн домой?
— Так и сказал, — кивнула Долгождана. — Правда, по имени не называл, но я сразу подумала…
— Ах, вот оно что! — перебила ее ведунья и рассмеялась. — Мне-то казалось, что Асбьерн тебе свое сердце отдал. Иначе зачем он тебя на волчицу выменял, на острове оставил, в доме со свободными поселил?
— Я его о том спрашивала, — призналась Долгождана. — Он сказал, что оставил меня для того, чтобы ты без подруги не заскучала. А когда узнал, что я княжна, стал выведывать, что там братья мои против них, северян, замышляли. Какая же это любовь, Любомирушка? Да и с чего ей быть? Это ведь ты его подобрала, выходила, к жизни вернула…