, Литтл Ричард, Рут Браун, Бадди Холли
[55],
The Drifters[56] и десятки других артистов создали новый стиль и навсегда изменили облик поп-музыки. Они возвели непроницаемые границы между названными артистами и жалкими имитаторами вроде Буна и Джорджии Гиббс
[57] и полностью проигнорировали более ранних, «не-рокерских» исполнителей вроде Комо и сестер Макгвайр
[58]. Одним из результатов их труда является то, что сегодня крайне трудно найти внятную, исчерпывающую информацию о сцене, которая произвела на свет Буна, Гиббс, Комо и сестер Макгвайр. Другим следствием становится то, что артисты, превозносимые и чтимые в качестве пионеров рок-н-ролла, оказываются полностью вырваны из контекста. Когда Пресли и Бун были самыми популярными певцами среди американских подростков, точно ли они выступали идолами противоположных лагерей? Или же подобное наше нынешнее представление о них обусловлено лишь тем фактом, что несколько подростков-поклонников, со временем ставших рок-критиками, обладали иным вкусом, нежели миллионы их сверстников, получавших удовольствие от песен обоих? И проводили ли сами критики такого рода различия в 1950-е гг., когда были подростками, или же они выучились презирать Буна, повзрослев под музыку
Motown, The Beatles и Джими Хендрикса?
[59]Эллен Уиллис, одна из немногих женщин, пишущих о роке 1960-х гг., была единственным заметным критиком, ответившим на последний вопрос утвердительно. В 1968 г. она написала:
Когда мы, те, кто вырос под рок-н-ролл и всегда любил его, чувствуем свое превосходство над остальными, то должны отдавать себе отчет, что это ощущение не слишком оправданно, – по крайней мере, в случае некоторых из нас. Мы все знали, что Элвис велик… но кто из нас имел столь чистую душу, чтобы не слушать Пэта Буна? Я была не столь разборчива, какой могла бы быть, и более того – часто была разборчива не в ту сторону. Я помню, что предпочитала куда более приглаженные, белые версии ритм-энд-блюза черным оригиналам. Во многом из-за того, что белые имитаторы чаще попадали на радио, но отчасти и потому, что Джорджия Гиббс, на мой слух, звучала лучше, чем Лаверн Бейкер[60]; я была одним из тех белых подростков, в угоду которым нашу музыку разбавляли водой[61].
Большинство мужчин – коллег Уиллис утверждают, что обладали той самой чистотой души, которой ей недоставало, по каковой причине, возможно, она и облекла свои воспоминания в форму исповеди. Но мне не кажется совпадением то, что изо всего рок-поколения шестидесятых только женщина-критик сумела признаться в своей любви к Буну – или, по крайней мере, в своем выздоровлении от любви к Буну. Читая исторические труды по року и джазу, я все время поражаюсь тому, что, хотя большинство потребителей популярной музыки составляют женщины и девочки, критики почти всегда мужчины, – или, точнее, тот сорт мужчин, который коллекционирует музыку, а не танцует под нее. Опять-таки, это не всегда плохо (некоторые из них – мои лучшие друзья…), но подобными вопросами уместно задаваться тогда, когда ты пытаешься понять, почему люди любили ту музыку, которую любили, и ненавидели ту, что ненавидели.