Что-то не вязалось. Ей хватило смелости во всеуслышание заявить о своём родстве с Крисом, но при этом она отказалась от всех благ, которое это родство под собой предполагает? Тогда чего она добивалась?
Ничего не понимаю.
— Она объяснила свой отказа от переезда? Как?
— Нежеланием нас стеснять.
Смешно. Кого она могла стеснить в огромном доме?
— Но хоть что-нибудь она попросила у Криса?
Мама кивает и отходит к окну. Поправляет тяжёлые шторы. А затем смотрит на меня:
— Крис сказал, что она обратилась к нему, лишь потому что он может помочь ей с колледжем. Это её мечта — учиться в Джонс-колледж. В прошлом учебном году её туда приняли, но перед поступлением заболела её мама... О, Макс, этой девочке пришлось пережить страшное...
Как и нам в своё время. Я хорошо знал, что значит потерять родителя. Но не представлял какого это: наблюдать день за днём, как родного человека покидает жизнь...
Значит, Джонс-колледж.
— Она будет сегодня на празднике?
— Конечно, мы её пригласили, — кивает мама и вновь смотрит на платье. — Я взяла на себя смелость... Уил должен отправится за ней с минуты на минуту.
— Передай ему, что в этом нет необходимости, — отталкиваюсь я от косяка, на который опирался. — Я сам за ней съезжу.
Быстро приняв душ и сменив форму на обычную одежду, я вхожу в гараж и беру ключ от внедорожника — не люблю мелкие тачки, всё равно, что сидеть, как рыбе в консервах.
Выезжаю за ворота и еду на адрес, который мама скинула мне сообщением: не самый лучший район Лос-Анжелеса. Убеждаюсь в этом, когда добираюсь до места. Улица с двухэтажными домиками, прилипшими друг к другу, как подтаявшие конфеты в мятой пачке.
Замечаю Миллер издалека — ждёт, нервно постукивая коленом по твёрдому чехлу в одной руке, второй — теребит мочку уха. Скрипка? Интересно.
На девчонке брючный костюм пастельных тонов: нежно-голубой, который выглядит ей великоватым. Отливающие медью в вечернем свете солнца волосы собраны в косу. На лице ни грамма косметики.
Серьёзно? Она собралась на собеседование?
Останавливаю машину рядом с ней и опускаю стекло с пассажирской стороны.
Глаза Миллер расширяются от удивления.
Улыбаюсь ей:
— Такси прибыло, Незнакомка.
Она сглатывает, берёт себя в руки и идёт к задней дверце. Открывает её.
— Серьёзно? — не верю я своим глазам.
Девчонка укладывает на сидение чехол со скрипкой и сужает на меня свои тёмные глаза: