— Скрипка. Я играю на скрипке.
Мистер Джонс улыбается, а затем тянется себе за спину, подхватывает со стола газету и протягивает мне:
— Мы с тобой на первой полосе.
— Простите, я не знала как...
— Это мелочи, Кейли, — усмехается мужчина и возвращается к окну. Молчит, сложив руки за спиной. А затем заговаривает о том, о чём я даже мечтать не смела: — Твоя мама и правда была человеком самостоятельным... А также она была очень доброй, умной и красивой... С абсолютной уверенностью могу заявить, что мир потерял по-настоящему замечательного человека. А ты, Кейли, потеряла замечательную маму... Но у тебя остался отец. И я не откажусь от отцовства в сложный для тебя период. С этого дня ты — моя дочь, а это значит, что мой дом — твой дом, Кейли Миллер.
Я уже давно обливаюсь тихими слезами, и теперь прячу лицо в ладони.
Прости меня, мам...
3. Глава 3
Макс Дэвис
Я вхожу в дом, почему-то ожидая, что он изменился за прошедшую неделю. Например, другие цветы в гостиной, цвет штор на окнах или новые фотографии в рамках на стенах.
Но ничего подобного в глаза не бросается. Всё выглядит так, как и неделю назад.
Я тихо смеюсь над самим собой и иду наверх, в свою спальню.
Когда прохожу мимо комнаты для гостей, тоже совершенно не изменившийся, я вижу там мать и решаю выяснить в чём дело. Она как раз распрямляется, разгладив последние складки на лежащем на кровати платье в яркий цветок.
— Наша Незнакомка постеснялась что-то менять в своей новой комнате или...
— О, Макс, ты уже здесь, — улыбается мне мама и спешит поцеловать меня в щёку. — Рада тебя видеть. Ты уже поздравил Криса?
— Хотел сначала освежиться после дороги.
— Хорошо, — кивает она и оборачивается на платье, но говорит о другом. — Он в кабинете, работает. Даже собственное День Рождение не может отвлечь его от дел.
Мама коротко улыбается и снова смотрит на платье. Волнуется. Почему?
— Не знаю, правильно ли угадала...
— Мам, что происходит? Когда я уезжал в колледж, было решено, что Крис возьмёт под своё крыло неожиданно объявившуюся дочь. Где она?
Мама вздыхает и гладит себя ладонью по плечу:
— Кейли отказалась переехать к нам.
— Серьёзно? — не верю я.
Я же хорошо помню, как блестели её глаза. Девчонка наверняка уже тогда представляла свою новую и красивую жизнь. Так почему же отказалась от неё?
— Кажется, ей неуютно в нашей компании, — с грустью говорит мать, и тут же её оправдывает: — Что, разумеется, понятно. Мы ей чужие, поэтому нужно время и терпение, чтобы девочка к нам привыкла.