Я поймала насмешливый взгляд
преподавательницы истории и спокойно спросила:
— Он опять что-то натворил?
Тут слово опять взял старшина:
— Он проиграл все свои деньги на
ставках, и вчера просил всех подряд занять ему — кто сколько
сможет.
— Только никто ему не займет! — не
унимался Лохматов. — И на ночлежку ему никто не даст! И новое
расписание ему никто не скажет! Потому что нечего прогуливать!
— А он и на ночлежку просил? — ахнула
я. — А почему в общежитие не пришел?
Странно, почему мне никто не сказал,
что несовершеннолетний не ночевал в общежитии, как все нормальные
иногородние ребята?
— Так общага в одиннадцать
закрывается, а он шлялся где-то до ночи! — возмущался Лохматов.
— Ой, ужас какой! — всплеснула я
руками. — Ой, пойду матери звонить!
Но тут у меня задрожали ноги, и я
плюхнулась на первый попавшийся стул. Некому звонить.
Мать у Липова есть, но как бы и нет.
Мальчика привез в наше заведение мужчина, представившийся дядей. В
заявлении указал паспортные данные матери, и паспорт ее показал. На
вопросы членов приемной комиссии ответил, что мать работает и
приехать не может. Ну, а поскольку у нас недобор на эту
специальность, то придираться никто и не стал.
С начала занятий этот Липов почти не
появлялся. Разумеется, я стала звонить матери. Только по указанному
номеру ответил тот самый непонятный дядя.
— Вы Липову кто? — допытывалась
я.
— Дядя, — упорно стоял он на
своем.
— Вы брат его матери?
— Нет.
— Отца?
— Да нет у него никакого отца, —
раздраженно буркнул мой собеседник.
— Может, вы двоюродный дядя? —
предположила я.
Мужчина помолчал.
— Н-нет… троюродный.
Надо же, какие крепкие родственные
связи у людей. Даже троюродные дяди есть, заботятся о своих
племянниках. У меня вот никого нет, так уж получилось. Не стало
родителей и бабушки, и родственники все куда-то подевались.
— А где его мать, как ей дозвониться?
— не сдавалась я.
— Если б мы знали, — удрученно
вздохнул троюродный дядя. Ему явно не терпелось закончить
неприятный разговор.
Но я-то домой не торопилась. Да и из
дома вечерами звонила студентам и их родителям.
— Подождите, но у вас на руках
имеется паспорт матери, — напомнила я, — а она сама-то где? Она
живая, надеюсь?
— Да не знаем мы! — речитативом
взмолился дядя Липова. — Несколько лет уже не видели! Да, паспорт
ее лежит, и пацан ее с нами жил с шестого класса. А где она сама? У
нее сто путей, сто дорог, как говорится.