...Я встала и прошла между рядов,
оглядывая притихших студентов.
— Послушайте, — сказала я, вставая
перед ними, — вы правильно делаете, что не поощряете страсть Липова
к азартным играм. Не занимаете деньги на нехорошее — молодцы! И
дальше не занимайте. Все правильно. Но вы не помогли товарищу
устроиться на ночлег, а ведь сейчас зима…
— Он нам не товарищ! — грубо перебил
меня Лохматов. — На нашей специальности всего два выпуска было, вы
сами рассказывали. Остальных расформировали. Так вот, мы не
намерены повторить судьбу лузеров. Мы хотим добраться до выпуска и
получить диплом. И такие, как некоторые, только мешать будут.
— Правильно, Лохма! — загудели другие
студенты. — Выживать таких надо! Пусть катится обратно в свою
деревню!
— Ребята, успокойтесь! — я постучала
костяшками пальцев по первой парте. — А вы знаете, почему группы
так называемых лузеров расформировывали? Да потому что к третьему
курсу их оставалось пять человек, остальных давно отчислили. Так
вот, если мы хотим до диплома добраться, то нам необходимо
сохранить численность! И тогда никто нас не расформирует.
— Правильно Татьяна Ивановна говорит,
— поднялась из-за своего стола преподавательница истории. Вот хоть
убей, не помню, как ее зовут. Она из молодых, а такие у нас долго
не задерживаются. Через пару лет или в декрет сбегают с концами или
находят денежную работу. Вот и не вижу смысла перегружать память. —
А еще, ребята, вы не скинули Липову расписание. Что, если он
захотел исправиться и начать ходить? Получается, вы буллингом
занимаетесь?
— Никто ему теперь не поможет, —
упрямо отрезал Лохматов, — сам виноват, полгода наше терпение
испытывал.
Опять из-за парт раздались голоса в
поддержку этого неформального лидера, и я опять стала призывать
всех к порядку.
Как вдруг с треском отворилась дверь,
и в кабинет вошел… Липов с оружием в руках. Винтовка это была или
обрез, или что-то еще — не знаю, не разбираюсь в таких вещах.
Все тело ошпарило ужасом, и я
почувствовала испарину на лбу.
Преподавательница истории заверещала,
как резаная, и убежала через неприметную дверь в свою лаборантскую.
Студенты на секунду потеряли дар речи, потом закричали от ужаса и
начали прятаться под парты.
— Ребята, ложитесь! — скомандовала
я.
— Ну ты, урод! — с угрожающим видом
начал подниматься Лохматов.