Она отошла от меня, что-то отстреляла своим убаюкивающим голосом Винценту и вышла за дверь.
В дверь постучали и два здоровых парня внесли кадку, наполовину наполненную водой. Поставили в угол, еще один парень занес два здоровых ведра воды, поставил рядом. И все вышли за дверь.
Я наблюдала за всем происходящим молча, но глаза мои, я чувствовала, расширяются и, кажется хотели вылезти на лоб от всего, что вокруг происходило.
Зашла еще одна пышка, с русой красивой косой, розовые щеки, тоже в чепчике, в фартуке и длинном темном платье. Поставила небольшую лавочку у кадки и положила какой-то сверток. Развернулась ко мне и, глядя на меня в упор, смотрела, как будто ждала от меня чего-то.
Винценто все еще стоял за дверью и все что-то говорил, кому, чего, я не видела и не понимала. Девушка крикнула ему, он заглянул в комнату. Что-то ей сказал, она подошла ко мне вплотную. И стала задирать рубаху, которая была на мне, принесенная Артуром. Если честно, я ужасно обрадовалась, что все-таки эту дерюгу можно снять. Сама смотрела на вошедшего Винценто.
– Я буду за дверью, Адель поможет тебе раздеться и искупаться, потом вернется Эльза и займется твоей головой. Она пока готовит отвар. Не бойся, я рядом, и тебя тут никто не обидит.
Я смотрела опять на него, а глаза наполнялись слезами. Я не хотела плакать, но и не могла сдержать слез.
– Ты хочешь, чтоб я остался тут, при твоем купании? – спросил он.
– Нет, – только и сумела сказать я.
Он подошел ко мне, чмокнул в макушку.
– Тогда купайся и ничего не бойся, обещаешь?
Я в ответ только кивнула, и он вышел.
Адель была девушкой осторожной, осторожно помогала снять эту чертову рубаху через голову, затем мой желтый топик. А потом с таким удивлением уперлась глазами в мой бюст, нет, не в бюст, а в мой кружевной белый бюстгальтер, что, казалось, сейчас не я боюсь их всех, а они все опять меня боятся. Я расстегнула его и протянула ей. Она взяла и вертела его в руках как действительно первобытная, никогда не видевшая женского лифчика. Но когда я снимать начала свои трусики, удивление у нее увеличилось еще раза в четыре. Мои белые стринги ее по ходу просто убили. Юбка моя была уже не поймешь какого цвета, да и юбкой ее уже никак не назвать, вся грязная, порванная, внизу, где отрывала ленты на перевязку, висели нитки, одним словом, это уже была не юбка, но спустив ее через ноги вниз, я перешагнула через нее совершенно нагая и пошла к кадки. Смотрела на эту деревянную бочку и думала, как в ней купаться? Опустила руку в воду, вода была не горячей, но приятно теплой. Адель пододвинула маленькую лавочку мне под ноги, а я не знала, то ли мне надо на нее сесть, то ли наступить. Но я не стала долго раздумывать, так как действительно хотела смыть весь этот кошмар с себя, я задрала ногу, перекинув ее через край кадки, оттолкнулась другой ногой от пола, подпрыгнув, я быстро перелетела через борт этой бочки и оказалась в воде.