Это был лишь сплошной туман,
твой обман, твой коронный метод.
Ветер, этот туман развей,
разгони его хорошенько!
Ты была из семейства змей,
а совсем не Серою Шейкой.
И судьба с каждым днём темней,
корчусь от непонятной боли,
и так пусто в трясине дней!
Обмани меня снова, что ли!
* * *
– До свидания!.. Это осень
говорит губами дождей.
– До свидания!.. Я не очень,
не отпетый ещё злодей.
Я ещё всё плохое брошу,
я тебе совсем не совру,
что звезды алмазную брошку
из созвездья Девы сорву.
Я – легенда о том скелете,
что в шкафу притаиться смог.
Ты прости, обещанья эти
оседают в душе, как смог.
И не праздновать мне победу —
потерял я давно вожжу,
не сдержу я своих обетов,
никогда я их не сдержу.
Не обложен я этой данью —
это лишь подначально снам.
И какое тут до свиданья,
если надо прощаться нам?
И ты, гибкая, словно липка,
только оттиск слепой, клише.
И так муторно, и так хлипко,
и похмельно так на душе.
* * *
Не израсходован заряд
жары, и в сон она сморила.
И снова смуглая заря
всплывает, словно субмарина.
И в этом мире только зной,
не в силах даже петь синица,
и нет надежды ни одной,
что может что-нибудь случиться.
Что неожиданно взревёт
мотор, и ты ворвёшься в лето —
стремительная, как рывок
на финише легкоатлета.
И сядешь на мою кровать,
и всё наполнится тобою.
И мне тогда не сдобровать —
я сразу в плен сдаюсь без боя.
А ты, конечно, не придёшь…
Но обвинять ли надо небо,
что я запутался, как ерш,
попавший в кошельковый невод?
* * *
Щебечут щеглы, как лютни,
но гложет меня обида,
что ты, словно нежный лютик,
красива, но ядовита.
Была непомерной плата,
её ничем не измерить,
и жёлтое это платье —
как будто сигнал измены.
Как будто я сам всё скомкал,
развязка не за горами,
как будто хожу в потёмках
какими-то кругалями.
Мы странные очень люди —
с разгона вступили в старость?
И желтый засохший лютик —
вот всё, что у нас осталось.
* * *
Это такая была закрутка,
было всего так много:
глаз твоих синие незабудки —
что-то от неземного.
Словно к чему-то корабль
причалил и покидают силы.
Словно навечно нас обручали
с небом – таким же синим.
Мы неразрывно, я знаю, слиты,
будто свинец с сурьмою.
Ты мне приснилась, ты – Аэлита,
ты – облака над морем.
Пусть одолеют меня болезни,
пусть будет счастья мало,
только, пожалуйста, не исчезни,
точно мираж обманный.
Где ты? За что мне такая кара?
Чем это всё чревато,
если гореть только вполнакала