- Она никогда так не веселилась со мной!
Плюм, тем временем, устроил париковый геноцид. Заполучив трофей
с купца, он прыгнул на адмирала, чей парик напоминал облако
мерлушки. Адмирал, решив, что это новая мода, сорвал с себя мундир
и закричал:
- Да здравствует революция!
- Прекрасно, - пробормотал я, отпивая коньяк из подхваченной со
стола бутылки. - Ещё час - и они начнут жечь поместья.
Недалеко от свадебного шатра юный поэт, обняв чучело медведя,
декламировал сонеты о любви к квашеной капусте. Его муза,
симпатичная дворяночка, с обиженным видом лузгала семечки и кидала
шелуху в графа Зубова, который, сидя над супом, пытался поймать
ложкой плавающие брильянты своей пассии. С этим парнем мы быстро
поладили. Нам нравился один и тот же напиток. Но сейчас я ему не
завидовал.
- Барон! - ко мне подвалила дама с экстравагантной прической, из
которой выпала драгоценная заколка. - Сделайте артефакт… для вечной
молодости!
- У вас уже есть, - кивнул я на её лицо, напоминавшее смятую
пергаментную карту. - Он называется грим.
А в кустах, где скрылись молодые, продолжал раздаваться хор
стонов и крики невесты.
Плюм, нацепив три парика сразу, залез на один из софитов и
закаркал, как ворон апокалипсиса. Я же, допивая коньяк, думал:
«И ведь кто-то ещё платит за это деньги».
Довольный своим решением завалиться на чужую свадьбу, я
целеустремленно пил и смотрел на прекрасное звездное небо. Я не
заметил, как быстро пролетело время. В этом месте небо было низким,
и каждое светило не уступало в размерах крупному ореху. Красота! Я
стоял на пороге вдохновения. Но коньяк стремительно таял на глазах.
Пришлось взять еще одну бутылку.
Как раз в этот момент неподалеку открылся портал со звуком
лопнувшей струны. Над пляжем зависла спираль из сине-чёрного света,
закрученная, как кишечник старика после праздничного застолья. Она
засасывала песок, словно черная дыра.
- Чёрт! - я выругался, чуть не уронив бутылку коньяка, которую
держал, как новорождённого. - Опять эти танцы с реальностью…
Гости тем временем замолкли. Некоторые дамы упали в обморок,
украсив песок своими телами. Несколько мужиков спряталось под
столами. Они уронили салфетки с монограммами и последние остатки
достоинства.
- Ничего страшного! - крикнул я, шатаясь к порталу с грацией
пьяного медведя на лыжах. - Просто маленькая… аномалия. Как прыщ на
лице мироздания.