Последние сведения пришли из Бельгии
от Гирса вчера вечером, и Михаил долго не мог поверить, что такое
возможно. Ведь германцы цивилизованная нация. И когда Шлиффен делал
доклад, то утверждал, что германские войска пройдут через
территорию Бельгийского королевства, чуть ли не на цыпочках, не
трогая мирных жителей и оплачивая нанесённый ущерб.
Пришлось напомнить регенту, как вели
себя германцы с мирными жителями во время франко-прусской войны. Не
рассказывать же ему, что творили немцы в СССР во время Великой
Отечественной войны. В общем, вчера Михаил Александрович как-то
подрастерял уважение к кузену Вильгельму и подданным Германской
империи. И, судя по всему, что-то ещё случилось экстраординарное,
раз регент с утра срочно попросил прибыть к нему.
А вчера ведь договаривались, что
этот воскресный день я проведу с семьёй. Императрица отпустила жену
и сына ночевать в Приоратский замок и разрешила не появляться во
дворце до понедельника. И тут такой облом. Ивушкин поднял с утра и
довёл просьбу-приказ великого князя.
Я остановился и пару раз глубоко
вздохнул-выдохнул пьянящий, весенний воздух, посмотрел на
набухающие почки берёз и в голове всплыли строки песни: «И родина
щедро поила меня берёзовым соком, берёзовым соком».
Кстати, надо вспомнить песню всю и
ввести её в оборот. Замечательная же песня. Душевная и одновременно
патриотическая. Сколько сейчас ребят несут службу в Китае, Средней
Азии, где русских берёз не увидишь. Да и в Германии их очень мало.
Мне об этом друг рассказывал, который в Группе советских войск в
Германии служил. А ещё сразу вспомнилось, как я гладил стволы
берёз, оказавшись в лесу, когда после Афгана поступал в Рязанское
десантное училище. Я же их почти два года не видел.
«Заветную память храня обо
всем,
Мы помним холмы и просёлки родные,
Мы трудную службу сегодня несём
Вдали от России, вдали от России».
Всплыло само собой в моей памяти. И
вспоминая эту песню, напевая про себя, я решительно двинулся к
Гатчинскому дворцу.
- Разрешите войти, Ваше императорское
высочество, - произнёс я, стоя на пороге кабинета регента.
- Заходи, Тимофей Васильевич, и без
чинов. Мы тут все свои, - произнёс Михаил, показывая рукой на
кресло около накрытого для завтрака чайного столика.
Кроме регента в кабинете
присутствовал только Сандро, который приехал из Варшавы вчера в
обед, чтобы проведать жену с детьми, которые продолжали жить в
Гатчинском дворце. Заехал мимоходом, так как сегодня должен был
уехать в Ярославль для приёмки третьего дирижабля, а также проверки
боевой готовности первой военно-воздушной эскадрильи из двенадцати
боевых самолётов «Ястреб-1», которых можно было бы классифицировать
в моём «прошлом-будущем», как истребитель-штурмовик.