Сопровождающие остались в кабинете,
закрыв за мной дверь.
— Доброй ночи, Евгений
Александрович, — сказал я ровным голосом, подходя ближе. — В чем
такая срочность и загадочность?
Он не ответил сразу, только
посмотрел на меня так, словно пытался прожечь дыру в моей
голове.
— А как ты сам думаешь, Алексей? —
наконец произнес он.
Я чуть склонил голову, внимательно
рассматривая его лицо. Черкасов был раздражен. Нет, вполне себе
зол.
— Я задержан? — спросил я.
— Это зависит от тебя, — отозвался
он.
Значит, мы уже перешли на «ты».
Ладно, так даже проще. Давно пора.
Я вздохнул, подошел к стулу напротив
Черкасова и опустился на него, откидываясь на спинку. Скрестил руки
на груди.
— Так чем же я могу помочь
доблестным сотрудникам?
Это было ошибкой. Черкасов резко
наклонился вперед, и его голос стал похож на рык:
— Не паясничай, Алексей! Какого
черта ты устроил гонки с отрывом от наружного наблюдения?! Гонки в
автомобиле Толстого!
Я удивлённо моргнул.
— Вы же сами говорили, что мне нужно
как можно скорее втереться в доверие к Толстому, — напомнил я. — Он
заметил слежку. И разве это не проблема вашей команды, что
профессор без спецподготовки так легко срисовал сотрудников отдела
наружного наблюдения? Мне же пришлось выкручиваться и действовать
по обстоятельствам, чтобы усыпить его бдительность.
Черкасов сжал губы в тонкую линию.
Да, почтенный. Не все тебе меня чехвостить.
— И с каких это пор ты научился так
ловко сбрасывать хвосты? — спросил подполковник.
Я усмехнулся.
— Евгений Александрович, дорогой вы
мой человек… Моя семья пятнадцать лет жила в опале, если вы забыли.
В первые годы после изгнания на родителей несколько раз покушались
те, кто считал их виновными в смерти отца нынешнего императора. Мы
с братом еще в Выборге прошли соответствующую подготовку и умеем
постоять за себя.
Черкасов молча смотрел на меня,
словно ожидал, что я дрогну. Я выдержал его взгляд. Потом он
вздохнул, потер виски и откинулся в кресле.
— Ты всегда был упрямым сукиным
сы…
— Осторожнее, Евгений Александрович,
— прошипел я, подавшись вперед. — Вы не вправе давать
характеристики моей матери. Никто не вправе.
— Прошу прощения, это и правда было
лишним. Я забылся. — Черкасов поставил локти на стол и сложил
ладони домиком. — Сдается мне, вы всегда себе на уме, Алексей
Иоаннович. Действуете вопреки приказам.