Мелкие уколы. Партизанщина. Они
пытались измотать нас, замедлить наше продвижение, посеять страх и
неуверенность. Особенно доставалось новобранцам — муромцы и вятичи
нервничали, жались к центру колонны, пугались каждого шороха.
— Держать строй! — кричал я,
проезжая вдоль колонны. — Это лесные шакалы, не воины! Бьют
исподтишка, потому что боятся встретиться с вами лицом к лицу!
Усилить боковые дозоры! Веслава, твои люди — глаза и уши армии!
Докладывать о любом подозрительном движении!
Веслава и ее лазутчики работали на
износ. Они скользили тенями по лесу впереди и по флангам колонны,
обнаруживая засады, предупреждая о ловушках, иногда вступая в
короткие, безмолвные схватки с древлянскими разведчиками. Благодаря
им нам удалось избежать нескольких серьезных неприятностей, вовремя
обойти опасные участки или разогнать готовившуюся засаду. Отряд
гонцов постоянно курсировал между частями войска и другими
городами.
Дисциплина в войске поддерживалась
железная. Любая попытка неповиновения или мародерства (хотя грабить
здесь было нечего, разве что у своих же) пресекалась немедленно и
жестко. После показательной порки в начале похода желающих
испытывать мое терпение не находилось. В этом враждебном лесу
только порядок и взаимная поддержка помогут выжить.
Вечерами, когда лагерь разбивался на
ночлег, выставлялись усиленные караулы, разжигались большие костры,
я собирал у себя воевод. Мы обсуждали пройденный за день путь,
планировали маршрут на завтра, разбирали донесения разведки.
Шли дни. Медленно, мучительно
медленно мы продвигались вглубь древлянских земель. Лес не редел.
Болота становились все шире. Постоянная сырость, холодные ночи,
стычки с невидимым врагом — все это выматывало людей. Но мы шли
вперед.
На седьмой или восьмой день пути (я
уже сбился со счета) местность начала меняться. Лес стал чуть реже,
появились прогалины, следы недавних порубок. Разведка донесла, что
мы подходим к району, где сосредоточены основные силы древлян,
прикрывающие подступы к их столице. Здесь уже можно было ожидать не
мелких вылазок, а более серьезного сопротивления.
Мы вошли в зону молчания. Лес вокруг
притих, словно затаил дыхание перед бурей. Даже птицы умолкли.
Только шорох наших собственных шагов по прелой листве да скрип
тележных колес нарушали гнетущую тишину. Разведка донесла: впереди,
в нескольких верстах, начинаются основные заслоны древлян,
прикрывающие Искоростень. Это уже не мелкие партизанские вылазки.
Здесь нас ждет бой.