Шаг — и вот я в сумрачной, освещённой лишь несколькими свечами
комнате.
— Как посмели вы заявиться ко мне? — стальным голосом произнес
Кулагин, даже не думая привстать, чтобы хоть как-то меня
приветствовать.
— Должен же я посмотреть в глаза тому, кто посылает ко мне
убийц, кто приказывает сжечь мой дом? Не хотелось бы вас сильно
утомлять перечислением всех тех поступков, что вы позволили в
отношении меня — повышенным тоном, быстро, чтобы меня не успели
перебить, жёстко сказал я.
А после и вовсе без приглашения сел на стул за тем же столом,
напротив Кулагина.
— Я не позволял вам садиться со мной за один стол! — взревел
вице-губернатор.
— А вы? Разве вы не забыли о приличиях? Считаете недостойным
себя даже приветствовать дворянина словесно? — слово за слово, и
вот я уже вступал в конфронтацию с ним.
— Да как ты смеешь? — заорал Кулагин. — Дворянчик! Развелось
дворян немытых! Еще ваши деды портки стирали настоящему русскому
дворянству. И сейчас их отпрыски приходят и думают, что они
достойны разговаривать с истиннокровными!
— Экий вы шовинист! — я искренне удивился такому негативному
отношению Кулагина к тем, кто добился дворянства своей честной
службой. — Я пока повременю с вызовом на дуэль. Вы же прочитали
бумагу?
— На дуэль? Что, позвольте? Не смейте о ней говорить вовсе! А
что до этой бумаги — то вот — Кулагин вытянул вперед руки и стал
рвать лист.
— О, не извольте беспокоиться, господин Кулагин, у меня же
хватает доказательств всему этому. И даже убитая вами Олена и та
дала очень подробные свидетельства, — сказал я.
— Вздор! — отмахнулся вице-губернатор, но уже не так чтобы
уверенно. — Вы же понимаете, что это вздор. Ни один полицмейстер не
пример у вас такой списочек, будь он даже за моей подписью.
— О, не извольте беспокоиться. Я обратился по поводу поджога
моего имения в ростовскую полицию. Главный полицмейстер, мною
уважаемый господин Марницкий, принял документы и готовится их
отправить в Правительствующий Сенат. Мы не делаем этого только
потому, что непонятна пока ещё здесь роль самого губернатора, —
говорил я, несколько блефуя.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Кулагин — кажется, не столько блефовал,
сколько действительно развеселился, что меня не порадовало. —
Просто никто не возьмет у вас эти глупости, не станет
рассматривать. Но я даю вам, молодой человек, шанс… Верните мне
Марту, продайте мне свои земли — и катитесь ко всем чертям!