— Я не питаю никаких особых чувств к Кулагину, разве что
ненависть.
— Прошу простить мою некоторую неучтивость, сударь, но я не могу
раскрыть вам своего имени. Не будете ли вы столь снисходительны и
всё же не представитесь ли мне? — используя речевые обороты, явно
не соответствующие и одежде, и в целом виду мужика, спрашивал меня
мой гость.
— Своё имя я не намерен скрывать, — я встал перед ним прямо и
представился, кивнув. — Алексей Петрович Шабарин.
Мне было удивительно наблюдать за изменениями в выражении лица
моего собеседника. Вот он, только что бывший суровым, казавшимся
неспособным на положительные эмоции человек, заплыл обезоруживающей
улыбкой. Быстро взял себя в руки и натянул на лицо строгую мину,
вместе с тем, мой гость начал меня более пристально рассматривать,
будто узнал.
— Где моя дочь? — неожиданно, я даже немного вздрогнул,
выкрикнул мужик.
В комнату сразу же забежали два бойца, но я отмахнулся, хотя
те-то всё делали верно.
Я не сразу ответил. Пришлось немного посоображать, прежде чем я
догадался, кто может быть передо мной. Сначала я даже подумал, что
это вновь какой-то отголосок былых похождений реципиента, в тело
которого я не так давно относительно попал. А потом я понял, кого
мне напоминает этот мужчина.
— Вы — господин Садовой? — спросил я.
Мужчина встал со своего стула, сделал два шага назад, являя мне
испуг.
— Скажите, где моя дочь, и я просто уйду, — сказал бывший
архитектор.
— Так вы хотели убить именно Кулагина? — спросил я.
Тот промолчал. Но его слов уже больше было и не нужно. Ведь всё
достаточно логично и понятно. И, может, было бы неплохо, чтобы
задумка Садового удалась. Его схватили бы, и никаких подозрений в
мою сторону не было бы. А уже после я мог бы с чуть большей
уверенностью низвергать иных, менее деятельных и менее авторитетных
воров в обличии чиновников Российской империи.
Но такие мысли — бесчестные. Я могу подставлять тех чиновников,
в чьей вине уверен, если знаю доподлинно, что они люди гадкие,
преступники. Но есть и хорошие люди, и важно, чтобы они не
пострадали прямо или косвенно от такой моей деятельности. А то, что
Садовой пострадал и сейчас вернулся с оружием в руках, для мести —
для меня не преступление. Для меня это — справедливость и правда.
После такой акции, как правило, никому добра не будет. Садового,
возможно, даже и казнят (кстати, не знаю, есть ли сейчас в
Российской империи смертная казнь). Ещё вновь не обретя отца, Маша
вновь его потеряет. От этого икому добра не будет.