— Маша у меня, я ее сестрой назвал. Кулагина я ненавижу и
презираю. Готов убить, но тогда, как это будет возможным, — сказал
я и улыбнулся. — Будем вместе добиваться правды, господин
архитектор!
Андрей Васильевич пребывал в необычайно скверном расположении
духа. Оно-то и не мудрено. Такого скандала, который произошёл в
ресторане «Морица», пока еще вице-губернатор не мог представить
себе даже в самом жутком сне.
Но бесило не только то, что его выставили трусом и подорвали
веру всех и каждого в его, вице-губернатора Кулагина, всесилие. Он
вдруг осознал, что подобный метод социального и политического,
может, и физического убийства вице-губернатора, то есть его, как
просто прийти в ресторан и опозорить — более чем действенный. Вот
так можно прийти и… Все, считай, что политический труп. Вот, чем
ему сейчас отвечать Шабарину?
Первое, что пришло в голову вице-губернатору — самое настоящее
убийство. Нужно срочно убрать Шабарина, и с этим, вроде бы как, все
проблемы должны разрешиться. Но остатки здравомыслия всё-таки
сопротивлялись подобному решению. Впрочем, эмоции начинали брать
верх в сознании весьма хитрого и изворотливого Андрея Васильевича
Кулагина, превратившегося сейчас хоть и в растерянного мечущегося,
но все еще зверя, способного кусать.
— Борис, на тебя уповаю! Ты должен убить Шабарина, но сбежать,
обязательно сбежать! — обращался Кулагин к одному из своих
исполнителей по прозвищу Бэра.
Борис, сын Игната, по фамилии Матюшенко, опешил. Ещё никогда
хозяин таким образом его не называл. С одной стороны, наивный,
где-то даже по-детски, разум Бэры возрадовался тому, что хозяин
проявляет такое уважение к нему. Впервые именно к нему, к Бэре, а
не к этому выскочке Тарасу, который уже провалил несколько
последних заданий хозяина. А был бы там он, Бэра, так точно бы всё
сделал. С другой стороны, животный инстинкт мужика подсказывал, что
такая перемена хозяина не к добру.
— Что сделать нужно, ваше превосходительство? — сказал мужик,
подавив в себе сомнения.
Ибо Бэра уже давно хотел стать кем-то побольше, чем простым
бойцом. Он жаждал заменить Тараса, так что шанс упускать не
хотел.
— Ты должен убить Шабарина! — нервно выкрикнул Кулагин, а после
даже чуть вжал голову в плечи, испугавшись своей неконтролируемой
эмоции.
У него даже промелькнула мысль, а не надо ли пересмотреть своё
отношение к случившемуся, всё переоценить, подумать, как же выйти
лучшим образом из сложившегося положения, но эмоции вновь взяли
верх.