Александр не был наивным человеком, не был он и кристально
честным, так что кое-что смог спрятать в тайник, который оборудовал
в одном из зданий, что сооружались под его же чутким руководством.
Вот только это был… новый губернаторский дом. И лезть сейчас туда
за ценностями Садовой, конечно же, не собирался. Мысли же о том,
что он вернется и всех накажет, злодеев убьет, не покидали беглого
арестанта.
Садовой рассчитывал на то, что он сможет найти достаточно денег,
чтобы позаботиться о Маше. Пусть она уедетподальше и ни в чем не
нуждается. Но пока — только месть владела его помыслами…
Уже второй день, как Садовой, само собой разумеется, под чужими
документами, прибыл в Екатеринослав. И сейчас он выслеживал своего
заклятого врага, своего обидчика.
— Кто таков? — вдруг спросили из-за спины Садового.
Он резко развернулся, направил свой пистолет на того, кто грозил
разрушить его тайну, но… сильный удар в голову погасил сознание
мстителя.
Черная фигура упала.
— Не доводите положение до скандала! — сказал я помощнику
Кулагина Антону Павловичу Белякову.
— Его превосходительство не желают вас видеть, — моргал в ответ
помощник вице-губернатора.
Я залез во внутренний карман, взял оттуда приготовленную для
встречи с Кулагиным бумагу. Это было краткое изложение, так
сказать, номенклатура уголовного дела одного зарвавшегося
вице-губернатора. Я там просто перечислил основные преступления
Кулагина, о которых мне стало известно. Так, по пунктикам, без
описаний, но с намеком, что каждое обвинение имеет какое-то
доказательство.
— Антон Павлович, передайте, будьте так любезны, вот эту бумагу
Андрею Васильевичу! — сказал я и протянул бумагу помощнику.
— Вы ведете себя недостойно. Я не позволял обращаться к себе по
имени-отчеству, а его превосходительство — тем паче, — сказал
Беляков.
— Прошу простить меня, господин Беляков. Не со зла… Вы же мне
еще дурного не делали? И прошу, не стоит начинать. Но бумагу
покажите, или я с этим списком прямо сейчас пойду к ревизору и
губернатору. Мне, между тем, назначено у его превосходительства
губернатора Якова Андреевича Фабра, — сказал я, протягивая руку,
чтобы якобы забрать листок.
— Если вы столь настойчивы, я покажу сие вице-губернатору, — с
вызовом в тоне сказал Беляков.
Он свято верит в силу, я бы сказал, в мощь своего хозяина.
Похвальная вера, но я намерен сегодня ее несколько подорвать.