Беляков махнул в сторону, сразу же возле меня появились два
человека, в которых несложно было угадать бывших армейцев. Это были
поджарые мужчины с внимательными и строгими взглядами. Они даже
передвигались несколько иначе: мягко, чуть вальяжно, но это не
должно было обманывать. Подобная видимая небрежность в движениях,
скорее, признак того, что боец контролирует ситуацию и свое
равновесие, чтобы быстро, в тот же момент перейти в атаку.
Наконец-то я увидел настоящих профессионалов.
Не без интереса я смотрел на двух бойцов Белякова, которые явно
выполняли функции телохранителей для вице-губернатора Кулагина. Все
же моё представление о русской императорской армии было, как бы так
сказать… вульгарным, поверхностным. Я считал, что техники боя из
будущего решают многое, но в этих бойцах ощущалась и сила, и
уверенность. И то, что они военные, у меня не вызывало никаких
сомнений. Промелькнула мысль, что я с большим удовольствием встал
бы в поединок с каждым из этих охранников, чтобы оценить их уровень
подготовки буквально на себе.
Между тем помощник вице-губернатора зашёл в изолированное от
общего зала ресторана помещение, и его не было довольно долго,
более десяти минут. Несмотря на общий гул веселья и звуки не
слишком навязчивой музыки, которые наполняли пространство
ресторана, мне удалось кое-что услышать из-за закрытых дверей.
Главный посыл всех криков и требований был таков: «какого хрена он
тут делает, гони его в шею! И не сметь меня тревожить, когда я
ем».
Я уже приготовился отвечать, врываясь в личный обеденный кабинет
вице-губернатора, который, по всей видимости, не в лучшем
настроении был и до моего появления. Однако через минуту-другую
понял, что моя бумага всё-таки попала в руки Кулагина, и он сейчас
в тишине её читает. Может быть, в обеденной кабинке и не было той
самой тишины, и она нарушалась скрипом зубов вице-губернатора, его
кряхтением и нервным дрожанием ноги, отстукивающей чечётку под
столом. Но эти звуки всё-таки не проникали через закрытую
дверь.
— Его превосходительство вас ожидает. Оружие сдайте! — сурово
сказал помощник, а двое его бойцов приблизились ко мне вплотную,
возможно, намереваясь обыскать.
Резко отодвинулись стулья под мужчинами, сидевшими за соседними
с обеденной комнатой Кулагина столиками. Сразу с десяток человек с
решительными лицами поднялись со своих мест. Это были мои
дружинные. У нас были договоренности, что если ко мне начнут опасно
и решительно приближаться, то они проявят себя. Не начнут стрелять
и даже не бросятся в рукопашную, а просто покажут, что здесь у меня
своя сила есть.