Во взгляде Распутина проскользнуло нечто похожее на печаль. Но
оно появилось и исчезло настолько быстро, что мне не удалось
разобраться. На краткий миг мне стало жаль этого человека. Он
заслуживал правды. Но не понял и не принял бы ее. Услышь он историю
о переселении души, то счел бы, что я над ним попросту
издеваюсь.
Но и оскорблять его молчанием было бы не лучшим решением.
– Простите, Григорий Ефимович, но у меня нет ответа на ваш
вопрос. В первое наше знакомство Чернобог едва не убил меня, а
потом… я будто проснулся ото сна. И все изменилось.
– Что же, – задумчиво протянул Распутин. – Похоже, древние
драгуны хранят куда больше тайн, чем мы думаем. Благодарю, что
показали мне ваш доспех. Теперь пора нам возвращаться в Академию.
Вы одолжите мне своего шофера?
– Одолжить? – не понял я. – Но мы же поедем вместе.
– Вы приведете с собой Чернобога, – заявил мой наставник. – Как
я уже говорил – другие драгуны вас не примут, да и ваш не простит
измены. Мне придется обучать вас править именно Чернобогом. Кто
знает, возможно, он откроет нам свои темные секреты.
– А захотим ли мы их узнать? – от взгляда Распутина мне стало не
по себе.
Он же тяжело вздохнул и произнес:
– Меня мучит иной вопрос: какую цену придется заплатить за эти
знания.
– Но не вы ли недавно сказали, что достойная цель оправдывает
любые средства? – парировал я.
– Это так, – не стал спорить Распутин.
И в этот момент я четко осознал, что он легко разменяет на тайны
Чернобога не только мою жизнь, но и свою тоже.
Распутин дозволил мне вернуться в Академию чуть позже, а сам
уехал обратно вместе с Федором сразу же, как только покинул
подземелье. Стоило машине выехать за территорию парка, как стоявшие
за моей спиной порченые с облегчением выдохнули.
– Очень жуткий дяденька, – прошептала Акулина. – И сам страшный,
и вещи страшные рассказывал.
– Ну-ка цыц! – прикрикнул на ученицу Петрович. – Тебя не учили
про благородных господ дурного не говорить?
– Учили, дедушка, – поспешно закивала девчонка. Она глядела на
старшего порченого глазами доверчивого теленка. – Бранили за это,
на чем свет стоит. И пороли даже. Но вы же сами сказали, что наш
барин так не поступит.
– Ну, это он сейчас так не поступает, – почесал косматую голову
Петрович, – а раньше-то, конечно, порол – только в путь. Слуги на
конюшнях так выли, что даже в подвалах слышно было.