– Повадились сюда полозы, – сказал мне Дюжин. – Сквозь Поясной
вал пробраться не могут, но вокруг все чаще гадят. Уже месяц как со
всех сторон на столицу лезут.
– Мне казалось, что они двигались к Академии, – поделился
мыслями я.
– Нет, – покачал головой корнет. – Твари нас выманивали. Видели
же, как поручик в ловушку угодил? Такое не первый раз случается.
Неделю назад целый патруль на северных подступах сгинул. Сукины
дети на нас охоту устроили. Если бы не вы, хоронить пришлось бы не
только поручика…
– Если бы вообще было, что хоронить, – крикнул сидящий на
перчатке императорского драгуна Глеб. – Твари сожрали бы нас всех
за милу душу. Простите, корнет, я подвел…
– Отставить! – скомандовал Дюжин. – Вы еще даже обучение не
закончили, курсант и сделали все, что смогли.
– Да, только другой курсант справился куда лучше, – сник и без
того хмурый Глеб и бросил на меня полный сомнений взгляд. – Мне
казалось, что слухи о вас преувеличены. Но теперь сам вижу, что они
правдивы. Я обязан вам жизнью, граф! – прокричал он, хотя я услышал
бы его и без этого – усиление чувств Чернобога работало без
сбоев.
– Я сделал то, что должен, – мой голос прозвучал спокойно. –
Уверен, вы поступили бы так же.
Курсант кивнул и сильнее вцепился в палец императорского драгуна
здоровой рукой. Мы приближались к окраине Москвы.
Впереди раскинулся индустриальный пейзаж, состоящий из фабрик.
Их почерневшие от копоти трубы выбрасывали в светлое осеннее небо
клубы дыма. Ближе к центру обычные дома сменялись куда более
помпезными зданиями, среди которых неизменно сияли золоченые купола
храмов. Между постройками голубой искристой лентой извивалась
Москва-река, по которой чинно плыли бокастые баржи.
С высоты драгуна столица выглядела совсем не так, как с земли. Я
заворожено смотрел на все это великолепие, осознавая, что мог бы не
увидеть его вовсе. И путь выжившие солдаты благодарили меня за
помощь, мне следовало сказать «спасибо» Злате. Если бы не она, я
стал бы еще одним рубцом ненависти на воронёном сердце
Чернобога.
Форпост, где нес службу отряд покойного Рябского, находился на
юге Москвы. Он возвышался на холме, настоящей скалой выделяясь
среди робко обступивших его домов. Это была непреступная крепость с
пушками, бойницами, тяжелыми воротами и вооруженными часовыми на
зубчатых стенах.