– Почему?
– Потому что к мосту на этом теплоходе не прорваться, а, значит, они должны вернуться назад только так, как это здесь и можно сделать.
– Как, простите, мэм, я не совсем понял?
– Покойниками.
– Почему?
– Это ты какой раз уже спрашиваешь, третий? Последний, запомни, что три здесь не просто так погулять вышло, а:
– Значение имеет.
Их переоденут в немцев и скажут, что так и было.
– Теперь понял: на поселении были не только русские, но и немцы в роли русских.
– Ты даже не удивлен, как это могло произойти?
– Может быть, немцы купили своё право выйти на Химию, или, что у них есть еще там? Но как?! Обещали, что передачи с сардельками пойдут теперь на имена русских, остающихся в лагере?
– Скорее всего.
– Ты тоже так думаешь?
– Ну, ты сказал – значит, я должна подчиниться, а не думать перед тем:
– Как они будут получать эти передачи: через посольство прямо, или опосредованно, через комендатуру.
– Получается, как сказал Лев Толстой:
– Я приказываю вам быть безмерно счастливым.
– Вы думаете, здесь так?
– Как?
– Будет людям счастье – счастье за все прошедшие века, так как:
– Ну, же ж мы уже намучались, не правда ли?
– Или было принято уже еще какое-то решение?
– Два вопроса – это уже не ответ – не правда ли?
– Не я это начал, миледи.
– Как хочешь, я тебе предложила перед походом – ты, нагло отказался, теперь вынуждена повторить еще раз: будешь?
– Естественно, мэм.
А что, будешь, так и не понял до конца, поэтому продолжал смотреть в даль, туда, где за шумящим проливом была еще одна земля, может быть, даже остров. Такой, как Новая Зеландия, набитый золотом на сорок процентов своего собственного веса.
Но что-то всё-таки получилось.
Мы с ней вдвоем начали строить мост через этот пролив Лаперуза, несмотря на то, что в виду была Картина Репина – нет, не Приплыли пока что еще – а:
– Так и не начиналась без меня колка напиленных мной дров для паровоза.
– Что они делают так самозабвенно?
– То, что ты им завещал, – ответила эта Ольчиха.
– Играть в карты?
– Сидеть неподвижно.
Я не стал еще более подробно с ней изъясняться, чтобы не набивалась за ней бегать во время рабочего времени. Хотя и вроде:
– Жопы почти нет, чем виляет – непонятно.
Хотя с другой стороны, если человек хоть когда-то мылся часто, то забыть это уже не может даже в лесу, несмотря на то, что:
– Даже без одежды на нее смотреть хоть и хочется, но как на Мону Лизу: