– Разрешите, я приготовлю?
– Давай, только недолго, – сказал Машинист, – посмотрим, чему ты там научился.
– Где? – лукаво толкнула его локтем в бок, как подумал Маш, Костюмерша, ибо кроме фасонного платья с вырезом, увидел на ней еще фартук цветов необыкновенных и лифчик тоже – почти розовый, если убрать неотстирывающуюся уже черноту на нем.
– Он думает, что я шпион, – сказал я.
– Какой?
– Немецкий, наверное, если здесь, на вольном-то поселении, не бывает других.
– А ты?
– Не знаю, – ответил я, – но, кажется, мы решили, что вы решите, кто из нас кто.
– Ладно, если Ванов не испортит всю нашу обедню, после Цыпленка Табака – решу, – улыбнулась она, как можно подумать всю жизнь только и тем и мечтавшая заниматься:
– Никогда больше ничего не готовить, кроме разогрева в микроволновке пиццы, – а:
– Что это? – надо было еще хорошенько разобраться, что не только пирог с грибами, но и медведя надо когда-то грохнуть – это однозначно, ибо от кого добывать сыр и как его преобразовывать соответственно – тем более нам неизвестно. – Одно слово:
– Глушь лесная, – ибо хорошо, потому что поселение, да, но ведь Вольное!
И я приготовил.
– Что это? – спросили они оба хором.
– Вам записать, или так запомните?
– Мне потом скажешь, хорошо? – не смогла улыбнуться она набитым уже до упора ртом, ибо запах чеснока, перца черного и, возможно, даже душистого, перебивал отсутствие любого запаха.
– Но это не пицца, – однозначно дополнил ее рассказ второй машинист, – если считать, еще точно не установленным, кто из нас кто – более точно.
– Где?
– В Одессе.