Удивительно, но никто не вступает в дискуссию, даже не делают элементарных возражений, когда я показываю Воображаемый Разговор с Александром 1 – получается:
– Боятся! – не меня, имеется в виду, а того, что будут участвовать в проходе через Лес Густой, где бывает такая дребедень, что могут обвинить в участии – мама миа:
– В заговоре против Капитала Карла Маркса и ЭмПи Ле, принятых здесь на вооружение, как наука.
Но главное всё-таки, боятся, что не справятся с анти-аргументацией, ибо в процессе долгого разговора придется упереться в стену:
– За нами уже нет не только Карла Маркса и Ле, – а:
– Остались только мы сами, – Сами вынуждены признать себя людьми, не непонимающими Воображаемого Разговора с Александром 1, – а:
– Не хочу этого понимать!
Во время Перестройки – да и вообще в приватном разговоре – такой аргумент невозможен, так как является однозначным признанием себя только:
– Амебой.
Что, например, могли возразить ребята, заехавшие в дом, чтобы петь песни про падение Вавилонской Башни:
– В борьбе роковой, – профессору Преображенскому, который вопреки Михаилу Булгакову, согласился на предложенную этими ребятами дискуссию, но со своей темой:
– Описался Пушкин или не мог? – когда устроил Царю такие разборки, что сам так встал на его место, что подтасовками уже не мог заниматься никто из них.
Ссылки на Маркса и Энгельса, на Каутского даже – это уже только липа, которую понял Василий Иванович, и, махнув с досады лапой:
– Сам поплыл через руку Отступления.
Только одно:
– Несмотря на то, что Капитала и Эмпирио-Критицизма, – как распер его подпорками вчера князь Вяземский – не знаю уже понявший, и скорее всего, да, что бог – невидим даже Бенедикту Спинозе, что остается предположить, как единственно реальное:
– Всегда находится на Полях Текста – в Посылке. – И, следовательно, Человек может только о:
– Нём, – гадать уже не получится, – ибо:
– Если я думаю, Ты, Господи – Существуешь.
Следовательно, несмотря на то, что не читали ни Ка-Пи, ни Эм-Пи – бригадмильцы из дома номер на Пречистенке, только намедни и Каутского купили, так как за бесплатно выдали, – против именно потому, что:
– Не мы это писали. – А посторонним – сами знаете – вход у нас запрещен.
Бог, следовательно, настолько здесь Посторонний, что не может, как у Булгакова в Мастере и Маргарите – даже спуститься на землю, а появляется на крыше.