– И разврата, – ляпнула я. Оказывается, прикушенный язык еще не гарант того, что вы не наговорите глупостей.
– Повернитесь же. В конце концов это невежливо, говорить о разврате, повернушись спиной к собеседнику. Мне нужно понять, вы так шутите или это предложение?
– Это не предложение, это выражение такое. Говорят омут порока и разврата, – сказала я, поворачиваясь и продолжая краснеть, но нашла в себе смелость не только не зажмуриться, но и в глаза посмотреть, в лицо. Половину лица. Вторая оказалась скрыта гладкой белой маской с золотыми завитками узорами на щеке и вокруг прорези для глаза. Глаза были серые, светлые, и на фоне по большей части темных волос и тронутой загаром кожи, выглядели почти прозрачными и капельку жуткими.
Рубашка, светлый жилет и брюки, сапоги, плащ перекинут через согнутую в локте руку… Сегодня жарко с самого утра. Мне просто жарко, платье темное, вот лицо и полыхает, а вовсе не от того, что…
Сожрет или утащит в омут… О чем я думаю?..
– Извините мне мою неловкость, лорд Эдсель, я пойду.
– Извиняю. Идите. А как же шаль или платок? Вы ведь хотели.
– Перехотела.
– Зря, вы, кажется, обгорели на солнце. Лицо и кончики ушей. И вы меня извините, мне следовало обозначить свое присутствие прежде, чем давать советы.
Я присела в книксене и поспешила обратно к экипажу.
Зачем? Зачем извиняться перед прислугой, зачем заговаривать, пугать, смущать, сбивать с толку, предлагать разделить ужин? Ему больше поговорить не с кем? Так вроде есть.
Я спряталась внутрь экипажа и наблюдала, как Эдсель пересек небольшую площадь с фонтаном, в которую упирался рынок, и там встретился со смутно знакомым мужчиной в форме. Издалека лица было как следует не разобрать, но форма напомнила красавчика, что смотрел на меня, когда я ждала повозку до поместья, сидя на скамейке у почтовой станции.
С уходом лорда народа на рынке ощутимо прибавилось. Было бы странно предполагать, что это связано. Слухи слухами, но не настолько же? Вон и продавец появился. Можно было вернуться и все же купить ту жемчужно-розовую кружевную шаль. Она мне тоже приглянулась, но я медлила из-за стоимости и непрактичности. Такой открытые плечи только от солнца прятать, а не от озноба или сквозняков. Но тут пришла мадам Дастин, с улыбкой, свертками и новостями. Еще с ней был носильщик из бакалейной лавки с тележкой. Пока молодой парень под бдительным надзором укладывал покупки в багажный ящик, Лексия делилась принесенным. Для начала вручила мне кулек с глазурованными ягодами, а потом ошарашила.