— Мистер Стерлинг! – раздался голос снизу. — Вас ждут!
— Уже спускаюсь, мисс Ходжес! — ответил я, все еще непривычный к
звучанию своего нового голоса.
Глубокий вдох. Пора. Я вышел из квартиры. Спустился по
лестнице.
— Доброе утро, мистер Стерлинг, — поприветствовала меня пожилая
женщина в строгом платье и кружевном воротничке. Мисс Ходжес,
домовладелица. — Вам лучше сегодня? Вчера вы выглядели
бледновато.
— Гораздо лучше, благодарю, — улыбнулся я. — Просто нужно было
выспаться.
— И правильно, молодым людям нужен сон. Особенно тем, кто
работает в таких нервных местах, как Уолл-стрит, — она понизила
голос. — Ох, чуть не забыла. Вам оставили записку.
Она протянула сложенный лист бумаги. Я раскрыл его:
«Уильям, нашу встречу придется отложить. Обнаружил кое-что
важное в делах Х. Буду на связи. Р.»
Загадочный Риверс, о котором писал Стерлинг в дневнике. Кто он?
И что за информацию он нашел?
— Плохие новости? — спросила мисс Ходжес, заметив мое выражение
лица.
— Просто деловая встреча перенесена, — я сложил записку и убрал
в карман.
— Кстати, ваш друг, мистер Бейкер, заходил вчера вечером.
Сказал, что очень хочет с вами поговорить.
Чарльз Бейкер... Имя всплыло из памяти Стерлинга.
Коллега по фирме, тоже стажер, но на несколько месяцев дольше.
Единственный, кого Уильям считал другом в Нью-Йорке.
— Спасибо, мисс Ходжес. Увижу его сегодня в офисе.
Поговорив с домохозяйкой, я вышел на улицу.
Нью-Йорк 1928 года ударил по моим чувствам, как симфония,
исполняемая слишком громко.
Улица кипела жизнью. Автомобили Ford Model T и Packard с их
характерными высокими капотами и блестящими радиаторами медленно
двигались в потоке, выпуская клубы сизого дыма. На перекрестке
полицейский в форме и белых перчатках регулировал движение свистком
и энергичными жестами.
Я решил пройтись пешком до станции метро. Хотелось увидеть,
почувствовать, вдохнуть этот Нью-Йорк – город, стоящий на пике
процветания, не подозревающий о приближающейся катастрофе.
Мимо прошла группа девушек, смеясь и болтая. Короткие стрижки
«боб», яркие платья с заниженной талией, жемчужные нити – типичные
«флэпперы» эпохи джаза.
Одна бросила на меня оценивающий взгляд и улыбнулась. Я слегка
приподнял шляпу в ответ, вспомнив манеры этого времени.
На углу мальчишка в кепке и коротких штанишках размахивал
газетами.