— А просто посох, — спросила я сира Генриха, — вам зачем? Ваш
отец прихрамывает, как я заметила, но думаю, в случае нужды он
предпочтёт меч.
— Я подумал про светящиеся шары, как в здешней ограде, — ответил
он, неохотно вытащив для ответа сосульку, точно сахарного кролика,
изо рта. — Посох, которым можно освещать дорогу в потёмках — такие
вообще бывают? На самом деле, не в сказках?
— Вполне, — за меня ответила Рената. — Но или он будет светить
днём и ночью, или зажигать-гасить его должен будет кто-то из магов.
Хоть Фелиция, хоть Отто.
— Не обязательно, — возразила я. — Не встречалось вам никогда
магическое огниво? Просто металлическая палочка с осколком рубина
или опала на конце, зачарованная так, чтобы зажигаться при слове
Ignis, даже если это слово произносит гном или орк. Подходящий
кристалл можно зачаровать таким образом, чтобы он начинал светиться
на… скажем, Lux и гаснуть на Umbra.
Рената нахмурилась и помотала головой.
— Нет, — сказала она. — Я женщина простая, незатейливая —
врезать цепной молнией по стрелка́м, подвесить Ведьмин огонь под
потолок, костёр разжечь, кипяток охладить… Эти ваши штучки с рунами
и ритуалами — не моё точно. А у вас небось и «скатерть» всегда при
себе?
— Конечно, — я даже удивилась вопросу. Кому хочется для любой
ерунды каждый раз заново вычерчивать решётку с управляющими узлами
на пересечениях силовых линий? Я разорилась в своё время на большой
кусок превосходной шагрени и вычертила на нём такую схему, что
преподаватель чар поставил мне зачёт за весь курс без всяких
экзаменов. — Если понадобится, берите в любое время.
Рената опять качнула головой, и раскалённое послеполуденное
солнце золотом полыхнуло в седине, густо перепутавшейся с
рыжеватыми волосами.
— Вы точно на стихийника учились? — с немного нервным смешком
спросила она. — Не на малефика?
— Я настолько слабый и бездарный стихийник, — не менее нервно
усмехнулась я, — что без костылей в виде рун и чар гожусь только в
рыбной лавке работать. Вернее, без рун и чар даже там не
гожусь.
— А это плохо? — уточнил подзабытый нами сир Генрих. Он догрыз
сосульку и обтёр мокрую руку пыльным сюрко, так что рука из мокрой
стала грязной. — Работать в рыбной или там мясной лавке? Стыдно?
Недостойно настоящего мага?
Смотрел он цепко и остро, и мне опять почудилось тяжёлое,
холодное, шершавое, толком не зачищенное стальное кольцо,
защёлкивающееся на моей лодыжке. Вот ведь… мало мне Меллера с его
замечаниями в духе «да неужели вам нравится бродяжничать, пусть это
и называется красиво и внушительно "охраной путешественников"?» Ещё
и господин будущий барон туда же?