Спросить было не у кого, и на память некстати пришел Майк Боул. Закадычный друг, учитель биологии, из-за которого Рей оказался здесь.
— Выпей, — услышал Рей и обреченно повернул голову. Женщину, протягивающую ему пиалу, он узнал сразу — это она угощала его жиром квакка. — Выпей, изомир. Так бывает даже с уллютами, — и она кивнула на распластанные ноги Рея.
Рей кое-как сел, принял пиалу. Жидкости было немного, пахла она настоем трав — сладковато-пряным, и будь Рей в своем прежнем мире, он никогда не стал бы ничего пить из рук незнакомцев, если они, конечно, не были официантами и бариста. Но здесь он еще не встречал человека, который пожелал бы ему зла.
«Зато Вождю пожелали», — напомнил он себе мрачно и отпил.
Ничего не произошло. Жидкость напоминала обычный холодный чай с привкусом трав, к ногам почти сразу начала возвращаться чувствительность. Женщина довольно улыбалась, Рей тоже заулыбался. Он смог подтянуть к себе одну ногу, совершенно воспрял духом и допил все до конца.
— Спасибо, — искренне произнес он, возвращая пиалу. — Сам бы я еще долго так валялся.
— Ойгу предупредил меня, что тебе понадобится этот дицин, — кивнула женщина. — Я Айса. Тебе я вряд ли пригожусь, изомир, — она хитро прищурилась, — но я неплохо справляюсь с женщинами и теми, кого они приводят в Траву.
Рей смог сесть окончательно. Ноги подчинялись, зад теперь гудел, но хотя бы точно имелся. До этого момента у Рея все-таки были сомнения.
— Мне говорили, что этим занимается сам Шаман, — удивился он и поморщился: он сам пришел к такому выводу, запросто мог и ошибаться. Айса, тем не менее, кивнула.
— Бывает, что дитя не хочет приходить в Траву. Бывает, что мать не пускает его. И тогда моих рук недостаточно, нужна сила, которая дана Травой только Шаману, — объяснила она серьезно. — Но это редко. У уллютов сильные женщины и сильные дети.
Рей быстро вспомнил несколько серий «Хауса» и еще парочки медицинских процедуралов. «Хилые потомки», — ухмыльнулся он.
— Ты умеешь лечить, — кивнул Рей. Кто умеет лечить, тому и убить человека проще? Кто, как не лекарь, знает все слабые места?
Он теперь будет подозревать всех и каждого, и так до тех пор, пока он не сдержит свое обещание, данное Улльху и Ойгу. Что плохо: даже если он получит от кого-то из уллютов признание, он сам не поверит, пока не найдет доказательства. Неоспоримые, такие, которые принял бы даже американский суд. Слова, даже слова раскаяния, не стоят ничего, в них так легко запутаться и так несложно запутать ими всех остальных. Самооговор, лжесвидетельство. Не поторопился ли он взять на себя такую ответственность — казнить или миловать, отдавать кого-то на суд? И что будет с тем, кого обвинят в смерти Вождя?