И вот я увидел. Когда дым над
вражеским флагманом немного рассеялся, картина, открывшаяся моему
взору, вызвала на моих губах мрачную, злую усмешку удовлетворения.
Залп был не просто удачным — он был идеальным, сокрушительным. Вежа
не подвела, ее расчеты оказались безупречны. Я отчетливо видел, как
минимум четыре огромных, почти двадцатикилограммовых чугунных ядра
с ужасающей точностью врезались в корпус корабля Кокса практически
одновременно, производя чудовищные разрушения.
Одно ядро, пролетев над фальшбортом,
ударило точно в район штурвальной рубки на высоком квартердеке.
Деревянные обломки, куски штурвала, обрывки карт и, кажется,
человеческие тела взлетели в воздух кровавым фейерверком. Корабль
мгновенно потерял управление, рулевой механизм был уничтожен. Его
нос начал медленно зарываться в набегавшую волну, он стал неуклюже,
рывками разворачиваться бортом к ветру, становясь еще более удобной
мишенью. Лишить флагман противника управления в разгар боя — это
уже половина победы.
Другое ядро пробило толстую обшивку
борта ниже, где-то в районе мидель-шпангоута, на уровне орудийной
палубы. Секунду спустя из пробоины и ближайших орудийных портов
вырвался столб черного дыма и оранжевого пламени, сопровождаемый
глухим, но мощным взрывом, от которого содрогнулся весь вражеский
корабль. Попали в пороховой погреб одного из орудий или прямо в
картузный заряд, уже подготовленный к выстрелу. На палубе мгновенно
возник очаг сильнейшего пожара, пламя с жадностью набросилось на
сухие деревянные конструкции, просмоленный такелаж и обрывки
парусов.
Третье ядро угодило в самое сердце
корабля — в его могучую грот-мачту, чуть выше крепления вант.
Огромное просмоленное дерево, толщиной в несколько обхватов,
затрещало под ударом, словно сухая ветка, накренилось и с
ужасающим, протяжным стоном начало медленно валиться на палубу,
увлекая за собой гигантскую грот-рею с главным парусом, тонны
снастей, блоки, ванты и десятки несчастных моряков, запутавшихся в
такелаже или просто оказавшихся на пути падающей стотонной
громадины. Крушение главной мачты — это катастрофа для любого
парусного корабля, сравнимое с переломом позвоночника у человека.
Теперь флагман Кокса был не только неуправляем, но и практически
обездвижен, лишен основной движущей силы.