Аркадия пододвинула котелок к себе, не давая прерывать
интересный разговор.
— А что тогда — правда? — с искренним любопытством выдала
девочка.
— Правда? — вздохнул Кеош. — Со мной та самая правда случилась в
конце лета, в стоге сена на краю поля. Был день теплый, как объятья
чаровницы, что лежала рядом. Небо — бездонной синевы, как ее глаза.
Солнце — цвета ее волос. Наши семьи с месяц как сговорились оженить
нас, и мы радовались друг другу. До того дня. — Кулаки рассказчика
сжались, в голосе, до того теплом и спокойном, появились лязгающие
ноты — дальше мальчишка говорил сквозь зубы, с ненавистью и
застарелой тоской: — Дрожь земли я принял за землетрясение —
деревеньку, бывало, потряхивало. Когда послышались людские голоса,
лязг металла, бежать было уже поздно. Одеться успели, да так и
замерли, рассматривая конную лавину, что шла через поля до самого
горизонта. Один миг, и вокруг нас уже кружит десяток наездников,
посматривая на мою невесту, а та ко мне прижимается и дрожит. Знает
— не уйти нам живыми, не убежать. Так мне тоскливо стало, больно от
собственного бессилия — до покрошенных зубов и кровавых следов от
ногтей на ладони. Затем пришла ярость — чуть не бросился зубами
грызть, но до того посмотрел на солнце, пытаясь обрушить его мощь
на моих врагов. — Кеош замолчал, расслабил руки и чуть отклонился
назад.
— А дальше? — тихо пискнула Аркадия.
— А дальше выжженная проплешина до горизонта, пепел и лужи
металла на земле. Вот это и есть инициация. — уже спокойно вымолвил
архимаг.
— Она выжила, правда? — с искренним переживанием спросила
девочка
— К сожалению, пламя не выбирало — где враг, а где друг. Сам
тоже оказался при смерти — сено воспламенилось, тело покрыл ожог.
Дальше месяц беспамятства, прибытие королевских сыскарей и магов,
лечение, особый отряд Его Величества, — грустно улыбнулся Кеош. —
Инициацию мы придумали уже позже, осознав, что сильные маги
приносят в мир только горе и войну.
— А как же кристаллы силы? Тоже фальшивка?
— Настоящие. Сосуд сырой силы, из которого каждый может
зачерпнуть, попробовав магию на вкус. Но ровно столько, сколько
есть в сосуде. Малое число силы перестроит тело под себя,
устанавливая потолок могущества, которое уже не изменить. Как
крылья у птенца — при плохом корме не будет должного оперения и сил
на полет. Ну или как яма — выкопанная единожды, она будет
удерживать только определенное число воды, постепенно, с возрастом
заполняясь — но резерв не превысит установленный объем. Этот дефект
уже не изменить.