— Тогда я клянусь последним, — оставил для себя лазейку парень,
стараясь не показывать панику и медленно осматривая пути отхода.
Выходило — бежать невозможно.
— Пусть будет так, — с необычной для своего тела серьезностью
улыбнулся его дед, — включим в клятву условие-активатор. Она будет
работать, если и ты подтвердишь ее.
— А что надо делать? — рыжая девочка с любопытством смотрела на
мальчиков. Название-то она помнила, но вот как оно воспроизводилось
в жизнь — не знала.
— Оставь это мне, — хмыкнул архимаг, встал так, чтобы между
троими образовался равносторонний треугольник, и вытянул вперед
руку, словно приглашая остальных накрыть ее своей. — От этого дня и
на две тысячи дней вперед, погибнет каждый, заключивший клятву,
ежели действием станет виновником смерти поклявшегося этой клятвой
вместе с ним.
Аркадия не поверила своим глазам — там, где секундой раньше
сжималась в кулак рука подростка, сейчас была боевая перчатка цвета
слоновьей кости. Светло-серые пластинки брони тянулись от перчатки
вверх, а вслед за ними — взгляд девочки. Не каждому было дано
увидеть истинный облик воина без страха, который сотни лет водил
войска на бой с грязными пятнами реальности, что вросли
пепельно-черными башнями в тело мира. Мерно пульсировал светом
зачарованный доспех, словно живое создание, верное и надежное,
готовое ценою собственной жизни защитить хозяина. Широкие пластины,
без клепок и следов крепления, закрывали все тело, перемежаясь с
серо-белой кольчугой в местах сгиба. В левой, свободной руке,
удерживался меч — сверкающий обоюдоострый полуторный клинок с
широкими небрежными рунами во всю длину, некогда сломанный в одном
из штурмов. Клинок был уничтожен, но его отблеск все еще сиял в
душе владельца. Лицо закрывал глухой шлем с Т-образным вырезом, но
даже в нем не было видно глаз, сколько ни присматривайся. На
плюмаже вечно тлели грязно-серые перья — вырванные рукою архимага
из тех самых крыльев.
Печать души была не чем иным, как внутренним отражением
человека, его сутью.
Аркадия с внутренним трепетом протянула правую руку. Ей было
страшно увидеть конечность демона вместо своей. Как бы она ни
храбрилась, смирялась, гордилась, но знать, что ты плоть от плоти
порождения бездны — было жутко. Ладошка девочки превратилась в
изящную кисть девушки и.... ничего! Не было ни когтей, ни чешуи —
она человек! Аркадия завизжала от радости и замахала хвостом...
Стоп; девушка застыла и медленно силой мысли поднесла симпатичный
белоснежный хвост к лицу. Этого в ее планах не значилось. К
счастью, все остальное было вполне людским, на плечах — охотничий
костюм, на поясе — любимые стилеты и кнут, некогда купленный для
обучения возможностям демонической ипостаси, но полюбившийся вовсе
по другой причине.