Телега же со стариком продолжила путь. Скрипели несмазанные
колеса, меланхолично ступала старая лошадь, сгорбился старик на
облучке. Смешно сказать, но было ему всего сорок, а уже — седина и
маска из морщин на лице. В очередной раз он остался жив — отметил
машинально, легко забывая странности сегодняшнего пути. Возле леса
всегда было много жуткого.
Поворот сменяется поворотом, пока на очередном из них лошадь не
споткнулась. Смирное животное покачнулось, шагнуло вперед и упало
набок, не в силах удержаться на подламывающихся ногах. Верный друг
помер от старости, до последнего мгновения оставаясь кормильцем
старику.
Хозяин и друг буквально сполз с телеги и на коленях, помогая
себе руками, подполз к морде верного товарища. Сухие руки обняли
шею павшей лошади. Старик рыдал, оплакивая своего друга, свою
жизнь, свое трудное прошлое и незавидное будущее.
— Khraal! (Поднимайся!) — на языке четвертого уровня
бездны шептал он снова и снова, пока не закричал от отчаяния: —
KHRAAL!!!
Нечто волной прошлось по торсу павшего животного, глаза
окрасились багровым цветом, в тон потемневшей шкуре. Лошадь слитным
движением поднялась с земли, поднимая вместе с собой и старика.
— Errto khee! (Ты мой хороший!) — старик поцеловал животное в
сухой нос и просеменил на свое место, по пути подхватывая упавшие
вожжи.
— Wrra! (Но-о!)
Телега вновь заскрипела по колее...
С высоты могучего дерева, а именно с того уровня, где еще были
ветви, способные выдержать вес двух десятилетних мальчишек, селение
выглядело праздничной открыткой. Чистые и опрятные домики с
собственными огородами были расставлены на пологом холме двумя
рядами, парадными калитками друг к другу. Среди одного ряда дома
разделялись заборами разной высоты и опрятности, некоторые
хозяйства объединены общей оградой, указывая на большое семейство.
Чем выше дом, тем явственнее виден труд по выравниванию земли на
огороженной территории; дома у самой вершины выглядели будто
стоящими на отдельном ярусе, да и смотрелись куда зажиточнее нижних
как размахом построек, так и узором на выбеленных оконных ставнях.
Над крышами некоторых строений еле заметно вился дым из печных
труб, но людей на улице видно не было. Не мудрено — начало осени,
день, все в поле.
Дома образовывали центральную улицу, что еле заметно изгибалась
от подножия холма, где размещались основные ворота в деревню, до
вершины, с двумя крупными постройками, первую из которых можно было
условно назвать храмом, судя по размещению и нефункциональному виду
— шестиугольная деревянная башенка вытянулась к небу на добрых
четыре этажа, плюс двухметровый трехгранный шпиль крыши. Другое
строение вполне походило на дом барона — двухэтажные хоромы выгодно
отличались от одноэтажных построек обычных селян, выглядели куда
богаче и основательнее, как и положено месту присутствия власти.
Постройка окружена деревянным частоколом метра три вышиной — точно
таким же, что окружал все поселение.