Рим заграбастал диодную ленту и сунул в карман робы. Если что,
перед выходом напялит. А там, может, обойдётся…
– Рим? – послышался сверху голос.
– Да. – Рим захлопнул дверцу шкафа. – Я слушаю.
– Ты повёл себя достойно. Позволь мне выразить
благодарность.
– Позволяю, – пробормотал Рим, чувствуя себя ещё хуже от
невозможности поговорить хотя бы с голограммой. Голос Фаэта был
повсюду на корабле, но проецировать себя он мог лишь в определённых
зонах.
– Ты верно расставил приоритеты, – продолжал Фаэт. –
Действительно, основная причина, по которой я вас разбудил, более
глобальна, чем битва Англии с Испанией. В конце концов, вы
настолько глобально повлияли на историю, что подобные отклонения от
известного нам развития мира были неизбежны.
– Ты хотел, чтобы мы сами разобрались, что нам с этими
изменениями делать, – вымолвил Рим.
– Да, я хотел, чтобы вы сами пришли к этому пониманию.
– То есть, ты просто разбудил всех, когда обнаружил, что мир
развивается слишком хаотично, – сделал вывод Рим. – Решил
посмотреть, что будет, если бросить нас с этой информацией.
Дескать, разбирайтесь, ребята, сами, и о самой причине побудки тоже
догадайтесь лично.
– Примерно так, – подтвердил Фаэт. – Ты недоволен?
– Ты оставил нам свободу выбора, – пожал плечами Рим. – Просто,
как оказалось, это не то, что мы все ждали. И это наша вина. Но всё
же, Фаэт, нам нужно серьёзно решить один момент между нами.
– Да, я слушаю?
– Либо мы сами решаем, как живём, но тогда ты нам оказываешь
всяческую поддержку, – либо ты нам говоришь, как жить, но тогда,
будь добр, выдавай чёткие формулировки, цели и задачи. Иначе мы
друг друга перестанем понимать.
– Насколько я разобрался в вашей психологии, второй вариант мне
представляется невыполнимым.
– Это хорошо, – кивнул Рим. – Значит, мы друг друга поняли.
– Я не мешаю вам, – продолжал Фаэт. – И взялся поддерживать вас
во всём, чтобы вы ни задумывали.
– Соглашусь, мы сами виноваты, – сказал Рим, теперь уже радуясь,
что голограммы Фаэта в комнате нет. Хотя, конечно, искусственный
интеллект корабля воспринимает его, Рима, всеми сенсорами, так что
он всё равно всё видит. – Мы слишком привыкли, что ты знаешь ответы
на все вопросы. Как бы это ни противоречило человеческому
самолюбию.
В этом месте Риму не приходилось кривить душой. Он действительно
делегировал дальнейший курс их развития Фаэту, сам того не понимая.
При этом вряд ли смог бы объяснить искусственному интеллекту, что
рабское мышление у них не появилось, и переживать нечего. Просто
человек – нечто большее, чем калькулятор на химической основе. И
есть такое понятие, как «отец солдатам», которым и стал для всех
Фаэт. Ещё не господь Бог, но уже и не равнодушный командир.