— Изволю.
Торговля никогда не была легким
ремеслом в Вестеррайхе. Особенно если ты не служил крупному
торговому дому, который мог обеспечивать караваны хорошей охраной.
Гораздо тяжелее шло дело у бродячих торговцев, которые колесили по
дорогам на своих фургонах-лавках. Бывало, этот народ сбивался в
целые аламуты [таборы], чтобы лучше обеспечивать свою безопасность
и сообща отбиваться от лихих людей и нечисти.
С ходом времени дорожные торговцы
обзавелись целой культурой — собственными обычаями, приметами,
особыми словечками и средой обитания. Частью этой среды были
торговые стоянки, особые места близ развитых торговых путей, обычно
устроенные под открытым небом, где торговый и деревенский люд мог
продавать и покупать, будучи вне досягаемости городских законов. На
торговых стоянках имелись увеселительные заведения, ночлежки,
загоны для скота, охраняемые склады и, разумеется, прилавки, где
торговали оптом и в розницу. Королевская власть предоставляла
защиту таких мест самим торговцам, а потому взимала довольно
скромную пошлину и не приставала почем зря.
Стоянка Синедол была по-настоящему
вольной и не подчинялась ни торговым домам, ни довлеющему
королевскому закону. За время своей жизни она раздалась вширь, став
целым палаточным городом, немногочисленные настоящие здания
которого являлись большими и малыми хибарами, легкими как в
постройке, так и в демонтаже. Кривые грязные улочки, змеившиеся
между скотными загонами, торговыми рядами и мастерскими, сходились
в сердцевине Синедола, на торговом пятаке, усеянном крапинами
навоза и тысячами следов.
Черной скалой поверх моря
человеческих голов и спин животных высился большой фургон-сундук,
окруженный пешими и конными солдатами. Судя по гербам, принадлежала
эта бронированная громадина ривенскому казначейству. Эскорт провел
волшебника внутрь охраняемого периметра к фургону, после чего один
из солдат постучал в дверь.
— Мы вернулись, сир!
Когда дверь открылась, на раскладную
лесенку ступила обутая в блестящий кожаный сапог нога господина
маленького роста. Он был облачен в черные дорожные одежды из
дорогой ткани, а темно-желтый бархатный плащ на его плечах
скрепляла золотая цепь, отмеченная королевским горностаевым гербом.
Из-под берета выбивались на круглое лицо вьющиеся каштановые волосы
и торчали острые кончики поросших шерсткой ушей. Невысоклик
критически приподнял бровь и посмотрел на сопровождавших Тобиуса
солдат.