Правда, через несколько месяцев в газетах прекратили об этом
писать. После того, как в одной из них появилось объявление о
продаже загородного особняка. Деньги с него, по-видимому, и пошли
на покрытие долгов.
Потом семья продала еще один особняк, находившийся за чертой
города, на высоком берегу реки, в довольно живописном месте, судя
по фотографии. Затем — большой пакет акций какого-то солидного
завода. Князь вложил деньги в красильную мастерскую, которая
обанкротилась спустя три года после начала работы, затем в какою-то
сомнительную частную галерею, которая, кажется, действовала до сих
пор, но прибыли тогда не приносила почти никакой. Потом последовала
череда из еще нескольких неудачных вложений и карточных проигрышей,
и кажется, где-то в тот момент, когда Марго было пятнадцать, глава
рода все-таки взял взаймы денег у Яринского.
Судя по тому, как сильно газеты к тому моменту потрепали его
репутацию, приличные организации займ ему уже не давали. Он
обратился к молодому предпринимателю, коим тогда был Константин
Герогиевич. И снова прогорел, а долг рос.
Последняя из газетных заметок в красках расписывала бедственное
положение рода и смаковала тот факт, что у некогда состоятельной
семьи осталась всего одна квартира, капитал князя истаял, как снег
под весенним солнцем, и теперь пять человек ютятся в жилом
квартале, построенном когда-то для рабочих, в жилье, которое прежде
занимала прислуга семьи.
Прода от 12.03
Я прикрыла глаза и потерла переносицу. Да уж, ситуация.
Банальная донельзя, но такая же безвыходная: дед, по-видимому,
что-то в делах понимал, но как только его не стало, отец с
упорством танка принялся уничтожать то, что было заработано многими
поколениями его предков. Интересно, на что он рассчитывал,
ввязываясь в очередное предприятие? И как вышло, что в итоге три
сестры остались сиротами?
Еще раз пробежавшись по газетным вырезкам, я убедилась, что
никаких сообщений о катастрофе, унесшей жизни князя и княгини
Соколовских, в них нет.
Получается, записи собирала не Марго, иначе она включила бы сюда
и информацию о гибели родителей. Ей лишь не хватило духу ни
избавиться от этой жуткой коллекции, ни смотреть на нее, но
заботливо клеил вырезки на стену кто-то другой. Уж точно не сестры.
Но кто и зачем?
Еще раз вернувшись к той части истории, в которой отец взял займ
у Яринского, я пробежала взглядом по двум заметкам. Первая говорила
о продаже еще части акций, следующая — о том, что князь Соколовский
вложил пятьсот тысяч рублей в древообрабатывающее предприятие.
Которое, конечно же, тоже закрылось.