Алена обняла подружку, прижала к
мощной груди, чмокнула в висок.
– Не, я тоже свинья порядочная,
развлекаюсь себе, а о тебе не подумала, Вася, пшел сам знаешь куда,
ты лишний на этом диване, иди-иди. Люблю, конечно, что за сомнения.
Чмок. Клево поет Сашкина жена! И сколько песен знает, не поверишь,
мы перепели целую сотню. Не, классно Санек устроился, молодец.
Вася, дай еще один плед, ну не гуди, ради бога, дай и все. Ага.
Спасибо. Прикинь, как все здорово. Верно же? Да ты спишь!
Аленин гул окутал и успокоил.
Родионова благодарно улыбнулась и отключилась на самом деле, без
притворства. Тут ей показалось, что Василий похлопывает по плечу и
шепчет:
– Подъем, красавица.
Показалось. Арина закрыла глаза.
– Вот соня! Вставай. Полседьмого
уже.
– ?
Вася с настойчивой бесцеремонностью
опытного медика извлек девушку из-под кучи пледов. Алена сладко
вздохнула и перевернулась на левый бок.
Камин давным-давно потух.
В комнате было темно.
На другом диване угадывались спящие
в обнимку, один плед на двоих, хозяева.
В углу сиротливо мерзла гитара.
– Топай на кухню.
Арина, хромая, нога немилосердно
затекла, выбралась в холл, на свет не божий, а электрический,
отвратительно режущий глаза. В кухне царил полупорядок: стол пуст и
чист, грязная посуда горой в мойке.
– Кофе?
– Двойной.
Василий оторвался от тарелки, встал,
немного поухаживал, намазал маслом пару свежих тостов. Налил
ароматную дымящуюся жидкость в керамическую чашку.
– Ешь ананасы, рябчики жуй.
Остатки фруктов, подогретая курица,
сыр – что еще человеку для счастья нужно? Василий облизнул жирный
палец, сыто причмокнул, перехватив Аринин взгляд смутился, пожал
плечами, мол, невоспитанный, согласен, даже стыдно чуть-чуть, ну и
что? Спохватившись, хлопнул себя по лбу.
– Блин! Не выспался, зараза, хреново
соображаю, чуть не забыл. Мы с хозяином встали, как два придурка, в
пять утра. Покурили, потрепались. Спустился Федор, свеженький из
душа, выпил с нами чаю. Передал тебе, вот, держи.
Арина взяла ненадписанный конверт,
не распечатывая, сунула в задний карман джинсов.
– Спасибо.
Вчерашняя тоска подняла ядовитую
голову, заглянула в глаза.
– Ты, может, тоже не против душа?
Наверху. И чистое полотенце в стопке на тумбочке. Вот живут люди,
тумбочки у них в ванных, цветочки. Я пойду машину прогрею, позвоню
кой-куда, так что минут двадцать у тебя есть в запасе, но не
телись.