– Бабушка?
– Все будет, все, о чем мечтала.
Твое терпение и доброта, мои молитвы, ЕЕ милость. Не печалься,
детонька. Все будет. И обо мне не плачь. Он тебя любит. Твой
грешник. Станете двумя крыльями. А сюда не спеши. Успеется. Редко
кому удается обрести себя целиком и взлететь. Ты заслужила. А он –
нет. Но он будет прощен, для тебя, ЕЮ. Ступай, не холодей только
сердцем, неразумная моя. Ступай.
– Бабушка.
– Мне легко теперь. И ты не
плачь.
– Бабушка?
Трава выросла, обняла шелково,
убаюкала, запеленала в кокон. Далекая песня доброй рукой
дотянулась, погладила, подняла.
Вспыхнул брызгами невероятно белый
свет.
Распахнулся навстречу, сжался,
втягивая, и понес вдоль берегов спокойной реки.
Мимо.
Вверх.
Обратно?
Кто познал нежность, тот
отмечен.
Копье Архангела пронзило его
душу. И уж не будет душе этой
ни покоя, ни меры никогда!
Фаина Раневская
***
Глава
первая
– Арина!
- …
– Арина?
- …
– Арина… Вот и умничка. Вот и
молодец. А то помирать собралась. Тридцать первого декабря. Другого
времени не подобрала? Мы тут намылились спокойненько
попьянствовать, ну спасибо, дорогая, удружила! Больше копыта не
отбрасывай. До Нового года два часа. Народ как раз успеет картошку
с огурцами на стол поставить, хлеб нарезать... чай заварить. В
реанимации тоже люди работают. Дай им передохнуть, праздник
отметить. Идет?
– Ба...
– Не волнуйся о ней.
По тому, как он отвел глаза в
сторону, Арина все поняла.
– Она умерла?
– Лицо спокойное, с улыбкой.
Наверное, во сне. Отмучилась старушка. Не волнуйся ни о чем.
Похороним. Все будет в порядке.
– Кто?
– Похоронит, что ли? Да я сам. Не
переживай. С утра съезжу, обработаю ее, уколю, чтобы до похорон не
протухла. Она худенькая, дома у вас прохладно. Долежит. А через
день все устроим, не дрейфь. Родственники есть? Кому телеграмму
дать?
– Нет. Я не знаю где. Отец… Мама…
Никого нет. Никого.
– Ну и без них обойдемся.
Он бурчал что-то ободряющее,
советовался с молодым реаниматором, сам менял флаконы на
капельнице. Арина хотела, но не могла уснуть. В тяжелой, словно
заполненной свинцом голове вспыхивали и гасли искры дикой боли.
Онемевшего тела девушка вообще не чувствовала. Разве только колючий
холод в груди.
– Что со мной?
Сестра уловила ее вопрос, верней
прочитала по губам.
– Сердце. Такая молодая – и на тебе.
Ничего, оклемаешься. Вовремя привезли. Повезло.