— Нелли, ты взрослая девочка! У тебя случилось личное потрясение, ты пережила его, как смогла. Теперь же пора возвращаться. Ты оттягиваешь неизбежное и только вредишь себе, — строго говорит папа.
На моих глазах наворачиваются слезы. Мама поднимается с места. Подходит к Стасе.
— Она уже доела. Мы пойдем поиграем, пока вы говорите.
Папа провожает жену взглядом. Вновь смотрит на меня. Я знаю этот непоколебимый взгляд. Он уже все решил, и мне навряд ли удастся что-то изменить. От этой мысли наваливается такая безысходная тоска, что хочется рыдать в голос.
— Не могу поверить, что ты так поступаешь, — произношу и, закусив губы, пережидаю подступившую к горлу обиду. Когда она отпускает, раздосадованно добавляю: — Лишаешь меня спокойной жизни...
— А что дальше, Нелли? Какой твоя жизнь будет через год? Через два? — заглядывает в глаза отец.
Пожимаю плечами. Всерьез еще не думала об этом...
— Ты была лучшей на всем потоке в университете, — горячо напоминает папа. — Училась, старалась, делала первые успехи на работе и ради чего? Откажешься от карьеры, от нормальной жизни, до старости будешь прятаться здесь от Полонского?
Ненавистная фамилия отзывается внутри болезненным уколом.
— Папа! — резко, с недовольством выдыхаю.
— Нет, Нелли. Мы поговорим об этом, — осаживает меня отец. — Тогда ты впала в отчаяние, была на грани нервного истощения, и беременность к тому же протекала тяжело... Обстоятельства просто не оставили нам с мамой выбора! Мы сделали так, как ты хотела, согласились на твой переезд в Нидерланды! Но только потому, что очень переживали за твое здоровье и за здоровье будущего ребенка. Ты была на самом краю, мы должны были тебя удержать. Но теперь...
— Что теперь? Думаешь, мне стало легче? Думаешь, сейчас я могу вернуться домой и просто жить дальше? — сержусь в ответ.
— Именно так я и думаю. Именно этого и хочу. Худшее время позади. Надо поступить по-взрослому. Хватить лелеять обиду. Подумай о себе и о своих близких. Ты этим дурацким побегом наказала нас не меньше, чем Полонского, — последнюю фразу отец произносит с болью в голосе и отводит в сторону глаза.
— Папочка, — тяну с мольбой, касаясь его руки, — папочка... Я не могла по-другому.
Отец поднимает на меня взгляд. Твердо продолжает:
— Ты у нас одна, Нелли. Я хочу передать состояние не бездушному управленцу, а своему ребенку. Увлеченному, заинтересованному в бизнесе. Ты работала на заводе. Ты горела карьерой, — папа вскидывает руки и прислоняется к спинке стула. — Ты должна быть рядом. Перенимать опыт, набираться умений не в теории, а на практике. Плечом к плечу со мной. Я не смогу на словах научить тебя, ты должна все видеть собственными глазами, делать своими руками. Расти постепенно, чтобы, когда придет время, сменить меня на посту.