— Что именно? — настоял я.
— Сказал, что у твари не было лица —
только пульсирующая тьма под тонкой плёнкой, словно ночное небо
затянули дымкой. И на месте грудной клетки билось, просвечивая
сквозь шкуру, ядро размером с кулак — пурпурное, с вкраплениями
светящихся точек, напоминающих звёзды. Стрелец говорил, что когда
та тварь издавала звуки, они не шли изо рта — казалось, будто
шепчет сама тьма вокруг.
Я откинулся на спинку стула,
анализируя услышанное.
Древний или, как их ещё называют,
Жнец. В этом нет никаких сомнений. Лишь бы за прошедшие двадцать
лет он не превратился в…
— Благодарю за рассказ, — я встал
из-за стола. — Вы оказали мне большую услугу.
Информация, хоть и отрывочная, давала
важные подсказки о том, что ждёт нас в Мещёрском капище. Теперь
понятно, почему Стрельцы все там и полегли. В одиночку со Жнецом
неподготовленный маг мог бы справиться, только имей он ранг
Мастера, а лучше Магистра. В остальных случаях, требовалась весьма
тщательная подготовка.
Ближе ко второй половине дня торговля
на главной площади прекратилась, ребята из каравана Фадеева закрыли
свои фургоны, чтобы провести ремонт после дороги, приготовить еду и
отдохнуть. А мы смогли воспользоваться этой возможность, чтобы
провести ещё одну тренировку, направленную на отработку перемещения
и засад.
Я возвращался от полосы препятствий,
размышляя о полученной информации о Мещёрском капище, когда до
моего слуха донеслись повышенные голоса, идущие со стороны
школы.
Подойдя ближе к зданию, я услышал
возмущённый голос Василисы:
— Ты не можешь просто так менять
установленную программу! У нас есть определённая последовательность
изучения материала. Практические навыки важнее этикета и
стихов.
Полина отвечала не менее
эмоционально, хотя и старалась сохранять аристократическую
сдержанность:
— Милая Василиса, эти дети не только
охотники и фермеры. Они должны получить более широкое образование.
История, литература, основы этикета — всё это часть культурного
наследия, которое им положено знать!
Я вошёл в класс и увидел яркую
картину: две девушки стояли по разные стороны учительского стола,
на котором лежали раскрытые книги и тетради. Лицо Василисы пылало,
глаза сверкали от возмущения. Полина выглядела внешне спокойнее, но
побелевшие костяшки пальцев, которыми она опиралась о стол,
выдавали её напряжение. Хорошо хоть дети отсутствовали.