— Даже не смей тянуться к пистолету, — проговорила Жанна, глядя
по сторонам.
— Нужно уходить. Это его дом, его территория, нам здесь не
место, — заметила Ольга, держась рядом с небольшой пещерой, из
которой мы скорее всего и вышли. Только вот прохода в стене не
было, он исчез, и, тщательно ощупав скалу ладонью, княгиня не нашла
и намёка на трещину, — Он нас здесь запер.
— Что? — удивился Василий, даже на мгновение отведя взгляд от
Жанны. — На кой ляд? Наоборот же, выгнать…
— Только если он не посчитал нас добычей. Тебя он не тронет, —
ответила вместо инквизитора Ольга и достала из ножен клинок.
Раздавшийся тихий рык эхом отразился от скал, не давая понять,
откуда именно он доносится. Тигрёнок рыкнул в ответ, но в сравнении
с басом манула прозвучало не слишком убедительно.
— Спокойно, — сказал я, опускаясь на одно колено и придерживая
своего приживалу за холку. — Отойдите к стене и держитесь вместе.
Мы здесь не для того, чтобы его убить. Только попробовать
уговорить.
— Да ну? — усмехнулась Жанна, оглядываясь по сторонам, оружие
опустила, но убирать совсем не спешила.
Склоны сотряс странный звук, напоминающий скрежет металла, и
только через несколько мгновений до меня дошло, что это дух так
мяукнул. Я надёжно держал за холку Полосатого, чтобы он не сорвался
в атаку или не сбежал, поджав хвост, и чувствовал, как колотится
его сердце. Словно отбойный молоток стучал.
— Тише, я рядом, — пробормотал я, и в этот момент меня снова
накрыло, как в святилище Борзых, когда вместо белоснежной собаки я
видел жуткую адскую гончую, а вместо лугов и полей — разливы лавы.
Только здесь всё было куда спокойнее и в разы хуже. Ведь мы больше
не стояли на надёжной скале, вместо этого…
Груды покорёженного, покрытого опалинами и ржавчиной металла
застилали всё вокруг, от горизонта до горизонта. Разбитые вдребезги
автомобили, перекушенные на части танки, монструозные ходячие
гиганты, от которых остался лишь скелет и покорёженная броня. Горы
металлического мусора поднимались к небесам и терялись в рыжих
облаках.
Здесь не было ничего живого. И не могло быть. Мир свалка. Мир
пепелище. Ни деревца, ни травинки, ни надежды. Что бы здесь ни
произошло, такое место не могло возникнуть само по себе. Шла ли
здесь война до полного уничтожения, или это место лишь ответ на
чаяния рода заводчан, мечтающих о несокрушимых механизмах?