Впрочем, тишина далеко не всех располагала к
мыслям.
Джош, услышав про «мясо», начал что-то
неразборчиво бубнить себе под нос; Робинсон, явно еще питавший
призрачную надежду на настоящий бой, совсем поскучнел и принялся
задавать вопросы:
— Вы ведь из вольных, да?
— С Империей мне оказалось не по пути.
— Лучше не спрашивать, почему, да? — мальчишка
немного помолчал, снова с надеждой осмотрелся и продолжил
импровизированный допрос. — И сложно вам так?
— Привык.
— Хм-м… Я думал, вольные тоже отрядами ходят,
а говорят, вы в тот город один пришли.
— Когда как. Можем и к конвою примкнуть, можем
и в одиночку выйти, правда, это совсем уж редко. Зависит от
обстоятельств.
— А отряд-то у вас есть? Может, найдется
местечко? С таким центром мои навыки уж точно впустую не
пропадут!
Но в этот раз ответа не последовало. Только
сухой щелчок выстрела. Оба старших, из бывших «внешних», смотрели
на курсанта уже совсем недобро. Скарпу вновь стало не по себе, хотя
в этот раз не он задавал вопросы, не на него было направлено это
безмолвное осуждение. С тихим характерным шипением испарилась
очередная тварь.
— Кхм… Так это… с отрядом-то как?
— Эй, курсант, — хмуро пробасил Ник. — Уважай
чужое молчание. Тот, кем он был раньше. Даже тот, кто он сейчас:
оба заслужили это право.
— И что мне сделать, чтобы заслужить право на
ответ? — вскинулся Винсент, но получил лишь тяжелую затрещину.
Новая тишина стала страшной.
Скарп смотрел в спину Джея и готов был все
отдать, лишь бы не думать. В душу закрался чуждый незнакомый холод.
Этот человек молчал, как будто…
Сам высотник не любил, когда ему в душу лезут,
но порой осознать, что именно лезешь, бывает не очень просто.
Парень понимал эту тишину. Хотя сам бы на его месте, скорее всего,
заткнул бы надоедливого ублюдка силой. Но как бы Скарп ни бежал от
этого холода и лишних мыслей, на ум упорно приходило самое простое
и безнадёжное.
Будто потерял их.
Монотонный звук врезался в уши, давил на мозг,
вызывая тупую однообразную боль, отчего-то накатывающую
тошнотворными волнами. Разговор не клеился. Мысли упорно
возвращались к пустым попыткам разгадать прошлое Джея, и Скарп,
чтобы заставить себя отвлечься от этого, перевел взгляд с
осточертевшего пейзажа вниз, на ботинки своих спутников. Как ни
странно, но обувь оказалась куда интереснее, чем парень ожидал. К
примеру, черные ботинки Рассела из непонятного материала, кажется,
из чьей-то чешуи, были разными — левый явно тяжелее и выше. Обувь
же Николаса, похожая скорее на деталь какой-то машины, — вызывала
лишь один вопрос: как щиту вообще удается поднимать ноги? Сапоги,
сделанные из соединенных друг с другом отдельных сегментов,
оставляли в песке след глубиной сантиметра два, не меньше.
Выделился и мальчишка-курсант — он носил нечто среднее между обувью
Джея и Ника.