. Говорят, что киношный комиссар Миклован тоже бил без промаха. Сам Николай фильмов про его подвиги никогда не видел.
В брюхе самолёта был всё тот же «дубарь», что и на аэродроме, но лёгкое напряжение, пришедшая собранность, готовность к прыжку слегка подогрели кровь и загасили дрожь. Ноги, правда, как замёрзли – так и не отходили, несмотря на суконные портянки. Колька надел сапоги вовсе не для форса (офицеры вон – тоже все в сапогах). Год назад, в феврале, вот так же они прыгали где-то под древним городом Изборском. Но то ли лётчик не рассчитал силу ветра, то ли ветер внезапно усилился, только вынесло их на пашню – на окаменевшую зябь, как раз на взлобок, с которого февральская падера смыла снег почти дочиста. Приземлился, сгруппировавшись по всем правилам, но правой пяткой угадал-таки в гребень борозды. Боль жгучей стрелой пронзила ногу. Думал, не добежит до пункта сбора. Позже рентген показал, что трещинка в пяточной кости совсем небольшая. Оно и правда, вскоре заросло, как на собаке, но порой на строевом прохождении, когда перед трибуной с высоким начальством надо было как следует «влупить», он правую ногу придерживал – что-то внутри, похожее на предохранитель, срабатывало, как бы напоминая: «А помнишь, как ток от пятки до темечка жогнул? Сейчас опять шибанёт!..» Пробовал для самоуспокоения отбить на плацу чечётку – ничего, не болит. А как доходило до строевого смотра или, как сейчас, до прыжков – нет, уж лучше поберечься. Каблук при приземлении надёжнее. У валенок разве подошва? Полсантиметра валяной овечьей шерсти – это не защита, это всё равно, что босиком выпрыгнуть на асфальт со второго этажа.
«Гау-гау-гау…» – не самолёт, а радио-няня: так и клонит в сон…
Зампотех вон и вправду кемарит. Прапорщик, лет двадцать уже в ВДВ, у него прыжков больше пятисот. Ему с парашютом прыгнуть – что со стула на пол. Прапорщик Нестеренко по кличке Коммунист. Называли его так и солдаты, и офицеры. Причём – без язвительности или издёвки. Прозвище своё он получил за принципиальность и часто повторяемую фразу: «Как коммунист, я должен сказать со всей прямотой и ответственностью…», напирая при этом по-украински на «о». Впрочем, Коммунистом солдаты за глаза называют его редко, чаще – Батька Нестер. Принципиальность и требовательность могли ему сильно навредить, но он был прекрасным технарём, справедливым командиром и, что важно, не имел службистских замашек. Прапор, зампотех, по годам – «полтинник» на горизонте, в генералы не метит… В ВДВ год за полтора идёт. Даже если уволят – молодой пенсионер, золотые руки. Такого хоть куда возьмут, на любое производство.