– Р-рядовой Бабюк, как отдаёте честь… майору Советской армии?!
Боб тут же, не отнимая ладони от виска, сдёрнул рукавицу левой, демонстрируя, что честь он отдаёт по всем правилам.
– А почему, товарищ майор, «игра со смертью»? – решил выручить Боба Саша Джиоев, высокий плечистый осетин по прозвищу Князь. Придя в роту из учебки, он нахально и рискованно для ответной реакции старослужащих представился: «Ас-сэтынский коназ Александер Казбулатович Джиоев, потомок дрэвних аланов», съёрничав акцентом на первых двух словах, намеренно сыграв под «чурку». Говорил он по-русски без малейших погрешностей. – Нам, помнится, объясняли, что парашют – это лишь средство доставки десантника в район выполнения боевой задачи. Игра со смертью будет, когда гвардейцы начнут выполнять боевую задачу. – Он слегка нажал на слово «боевую».
Майор чуточку растерялся – и в это время, привлечённый балаганом в строю, подошёл заместитель комбата по строевой части майор Дундуков.
– То, что настроение у вас бодрое – это прекрасно, – начал он, сходу поняв, что происходит. – Но вы-то гвардейцы опытные, бывалые, а майор Булин обращает внимание прежде всего на молодых солдат осеннего призыва, что каждый прыжок для них – это экзамен и на смелость и на мастерство десантника. Тем более, для некоторых прыжок с Ан-12 – это первый прыжок в жизни, до этого они десантировались лишь с Ан-2.
Он окинул насмешливым взглядом стоящих десантников, усмехнулся:
– Сами ж пишете в своих дембельских альбомах: «Небо ошибок не прощает!». Вот эту простую истину вам и напомнил майор Булин. Так, рядовой Буряк? – повернулся он к долговязому сутулому первогодку.
Повернулся к нему и Булин – уже с иронической улыбкой на губах.
– Так точно, товарыщ майор, – хлопнул голенищами валенок Буряк и добавил с почтительной хитрецой: – Тильки я ще на дембель нэ собираюсь…
Строй грянул хохотом. Посыпались шутливые реплики. Не назрев, конфликт был исчерпан.
Николай пошевелил замёрзшими пальцами ног, снял рукавицы, по очереди проверил крепость тесёмок, которыми голенища сапог были привязаны под коленками. Всё в порядке. На больших учениях обычно непременно находились раззявы, которые забывали привязать сапоги или валенки, либо слабо завязывали тесьму, а динамический удар в момент раскрытия купола такой силы, что из обувки парашютиста просто вытряхивает. Словно мощная рука неведомого великана взяла тебя за шкирку и по-хозяйски встряхнула. До раскрытия парашюта, бывает, сносит воздушным потоком плохо завязанные шапки или незастёгнутые шлемы. Однажды, уже приземлившись и собирая парашют, Колька увидел, как в десятке метров от него рухнул с гулким стуком офицерский яловый сапог. На грех, неподалёку оказался начальник ПДП (парашютно-десантной подготовки). Схватив сапог, он пробормотал, глядя в небо: