Джино издал тяжелых вздох.
— Но в моем наследии ты можешь получить способ приостановить
действие печати раба на десять лет, — продолжил Арктониус. — Так ты
получишь дополнительное время, пока будешь искать способ полностью
нейтрализовать её. Однако для получения такого знания тебе придется
постараться.
— Что я должен сделать? — Джино шагнул вперед.
— Всего лишь пройти три испытания. Но сразу говорю, что ты
далеко не первый, кто делает то, и ни кому из кандидатов еще не
удалось пройти все успешно. В зависимости от результата и будет
определена твоя награда. Кстати, что-то я заговорился с тобой, пора
бы уже переходить к делу.
Старик взмахнул рукой. Все руны в зале замерцали, переливаясь
мистическим светом, а пространство начало менять очертания…
Пространство перед Джино исказилось, пошло рябью, как от камня,
брошенного в воду. Образ Арктониуса, зал с мерцающими рунами — все
смазалось, расплылось, растворяясь во вспышке дезориентации. В ушах
еще гудел голос старика, но теперь он звучал иначе — глухо,
бесплотно, словно доносился отовсюду и ниоткуда:
«Испытание… началось… Лишь одиннадцать человек прошли его…»
Вихрь ощущений улегся. Мир вокруг обрел четкость. Все
застыло.
Джино обнаружил себя стоящим на узком каменном уступе. Под
ногами ощущался холодный, гладкий камень, отполированный временем
или бесчисленными шагами. Он стоял на самом краю обрыва, перед ним
разверзлась бездонная, чернильная пропасть, из которой не
доносилось ни звука. Казалось, она поглощала сам свет.
Обернувшись, он увидел лишь непроглядную, клубящуюся мглу,
плотную, как стена. Она начиналась буквально в шаге позади, отрезая
путь назад и скрывая все, что могло там быть. Воздух был тяжелым,
неподвижным, лишенным запахов.
Единственный путь вел вверх. Прямо над бездной, начиная от
самого края уступа, ввысь уходила древняя каменная лестница.
Широкие ступени, высеченные из того же темного камня, что и уступ,
поднимались под крутым углом, теряясь в тусклом мареве где-то
высоко над головой.
Но не сама лестница привлекла внимание Джино. Каждая ее ступень
была покрыта сложными, замысловатыми рунами. Они светились тусклым,
внутренним светом, пульсируя в медленном, едва заметном ритме. Эти
символы были незнакомы, совершенно не похожи на те, что он изучал в
Луноцвете или видел на стенах зала наследия мгновение назад. Они
казались еще древнее, сложнее, несли в себе ощущение скрытой мощи и
опасности.