С каждым
моим словом улыбка Бенджи становилась шире, а кустистые брови все
выше ползли на лоб. Выглядел он так, словно вот-вот опять начнет
ржать.
— Вы
вернете все, что в меня вложили, да еще наваритесь.
И я
уставилась на него с надеждой, мысленно подбирая новые
аргументы.
— Ты
таверну намылилась открыть, что ли? — лысый шумно высморкался в
рукав собственной рубахи. — Верно, совсем дурочка, раз не смекаешь,
что две закусочных на одной улице не выживут. Не будет никакой
прибыли. А если и будет, то кусок своей прибыли ты откусишь от
моей.
—
Пятьдесят процентов! — выпалила я. — И вы станете обладателем не
одной таверны, а сразу двух. И сможете называть себя закусочным
бароном. Это уже совершенно другой статус и положение в обществе.
Вас будут уважать еще больше.
— Сладко
поешь, — ухмыльнулся Бенджи, — но нет. Зачем мне делить с кем-то
своих клиентов?
— А мы не
будем делить. Мы привлечем новых. Две таверны рядом да еще и с
одинаковым меню — идея, несомненно, плохая, но посетителям своего
заведения я предложу нечто совершенно особенное, то, чего нет нигде
в городе, блюда, которые они смогут найти только у меня.
— И что
же? — спросил он без интереса.
— Этот
секрет я открою только своему деловому партнеру.
Ага,
открою, когда придумаю, ибо пока мой секрет оставался секретом даже
для меня.
В
ожидании ответа аж вспотели ладони.
В
какой-то момент мне показалось, что лысый скептик заинтригован, что
он начал колебаться, и сердце зачастило в моей груди, однако уже в
следующую секунду Бенджи отвернулся от меня.
—
Нет.
Нет?
Как это
нет?
Я
отказывалась верить своим ушам. Не могла смириться. Мне нужны были
его деньги. Другого выхода из своего плачевного положения я не
видела. Все мои планы зашатались, готовые рассыпаться карточным
домиком.
Я хотела
в новом мире подняться на ноги. Хотела утереть носы гадюке мачехе и
ее змеиному кодлу, добиться справедливости и быть уверенной в
завтрашнем дне, в своем сытом будущем. А мой единственный шанс
выбраться из нищеты сейчас утекал сквозь пальцы.
За спиной
хлопнула дверь, впустив в таверну нового посетителя. Где-то в
глубине зала со скрипом отодвинулся от стола стул. В другой стороне
кто-то громко подозвал к себе подавальщицу, требуя пенного.
Бородатый спорщик, переоценивший свои силы, похрапывал во
сне.
Тяжело
переваливаясь с ноги на ногу, мимо меня прошествовала жена Бенджи с
ведром и шваброй и принялась вытирать разлитую на полу
лужу.