Человек в капюшоне кивнул.
— Да ты, да… — магнат вскочил со стула.
— Кого ты притащил сюда? — Радзивилл подскочил к Яну. Он говорил
тихо, но отчетливо выговаривал слова, — ты, собака, совсем мозги
пропил? Или ты решил переметнуться… прощение за мою душу
получить?
Ян испуганно попятился от приближавшегося к нему магната.
— Золото в обмен на книгу, которая хранится в капище Перуна.
Незнакомец в капюшоне не успел закончить фразу, как Радзивилл
резко остановился и быстро повернулся в его сторону.
— Что ты несешь! Какая книга? Какое капище!
Голос Радзивилла звучал угрожающе. Ян замер, ошарашенный
услышанным.
— Что ты не-се-шь! — снова повторил магнат. Он чеканил слова,
как будто выковывал их из стали. От его тона повеяло холодом и
дыбой.
— Твой дед не просто так носил прозвище Перун. Когда он взял
Старую Ладогу, то освободил трех волхвов, которые ждали суда в
Спасовом монастыре. Он их привез сюда, в Биржу. С ними была книга.
С их помощью он стал кем стал. Великим Радзивиллом Перуном. Книга
по-прежнему здесь. Я хочу ее получить в обмен на золото.
— Я-я-я-н!!! — рявкнул Радзивилл. — Взять его! И в кандалы!
Ян, до этого стоявший будто завороженный словами незнакомца,
ожил, подобрался и медленно начал вынимать саблю из ножен. Внезапно
что-то ударило в стекло. Радзивилл бросил быстрый взгляд в сторону
окна. За стеклом на подоконнике сидела галка. На секунду магнату
показалось, что голубой с черным зрачком глаз внимательно смотрит
на него. Галка отвернулась, заплясала на подоконнике, перебирая
ногами, а потом резко ударила клювом в стекло. Отодвинулась и
ударила еще раз. И еще. В помещении все замерло. На подоконнике
появилась еще одна галка и тоже ударила клювом. Третья,
четвертая.
В помещении потемнело. За стеклом кружили галки, закрывая
вечернее солнце. Одна за другой они пикировали на стекло и бились в
него клювами. Какие-то птицы тут же падали вниз, оглушенные или со
сломанными шеями. От ударов на стекле начали появляться небольшие
трещинки и кровавые следы. Уцелевшие галки отлетали и снова
бросались на прозрачную преграду. Слышались только шум десятков
крыльев и резкие удары о стекло. Мертвые птицы беззвучно падали в
бездну.
Все это заняло меньше минуты. Стекло с резким звуком треснуло и
осыпалось вниз. Несколько галок, сновавших по подоконнику, было
разрезано падающими осколками. Ян, стоявший ближе всех к окну,
отпрянул в сторону. Его ноги с хрустом скользили на окровавленном
стекле. Стая вмиг наполнила собой небольшое пространство тайной
комнаты. Черные птицы носились под потолком, с криком кружились,
натыкаясь на стены и людей. Вдруг, как по команде, они бросились на
Яна. Он несколько раз успел взмахнуть саблей, потом выронил ее. С
надсадным криком боли пытался отбиваться и одновременно закрывать
руками лицо, в которое его норовили клюнуть птицы. Ян взмахивал то
одной, то другой окровавленной рукой — и, поскользнувшись на луже
своей или птичьей крови, упал на спину. Птицы налетели на него.