— Вы резонно можете спросить, почему
не поступают также в других провинция и странах? Климат, господа!
Климат. Только в Сотерне уникальные климатические условия. На
юго-востоке от Бордо вверх по течению реки Гаронны и её притока –
реки Сирон. Вода в Сироне холоднее, чем в Гаронне, и осенью, когда
воздух тёплый и сухой, разница температур двух рек способствует
образованию тумана. Тот спускается на виноградники вечером и
держится до позднего утра. Эти условия благоприятны для развития
грибка благородной плесени Botrytis cinerea. К полудню солнце
разгоняет туман и высушивает ягоды, что предохраняет их от
появления менее желательных видов плесени. В результате происходит
процесс «заизюмливания» ягод, и вино получается более сладким с
ярко выраженным вкусом.
Я чуть было не зазевался, но вовремя
вспомнил про ещё одно ЧП, которое надо предотвратить. И как раз
вовремя. Обычно все вина к царскому столу подаются предварительно
открытыми и опробованными на предмет ядов. Также и здесь. Но лишь
для полусладкого шампанского "Roederer" сделали исключение. Его
подали не в обычной таре из зелёного стекла, а в бутылке из
хрусталя, якобы чтобы царь Александр мог любоваться пузырями и
золотистым цветом. На самом деле для того, чтобы избежать
отравления, так как в ёмкости с прозрачными стенками будет хорошо
виден яд. Закупорка производилась заранее, чтобы можно было
открытием произвести салют. Вот это сейчас мой отец и собирался
сделать. Памятуя предупреждение Олега в другом Мире-Времени, что
этим выстрелом Император России может совершить если не убийство,
то покалечить кого-нибудь из гостей, я решил в этот раз взять
ситуацию под свой контроль.
— Ваше Императорское Высочество!
Разрешите, я Вам помогу? — чуть ли не выхватил я из его рук
хрустальную бутылку.
С кивком головы отец выпустил
сосуд.
— Господа! — начал я речь. —
разрешите предоставить Вашему вниманию новую для Европы традицию!
Зародилась она у нас на Кавказе, и теперь ни одно застолье без неё
не обходится. Сейчас Его Императорское Высочество Александр Второй
произнесёт короткий тост в нашу честь!
Отец благодарно кивнул и передал мне
морозную ещё бутылку, я, наклоняя её вниз, сдёрнул мюзле и, отдалив
бутылку подальше от себя, наклонив под Сорок Пять градусов,
приложил саблю к горлышку, отвёл слега назад от губы этого горлышка
в аккурат по шву и резко по нему же устремил удар сабли обратно к
губе. Раздался хлопок отстреливаемой пробки, а, точнее, передней
части горлышка, да такой, что гости, услышав выстрел, все разом
вздрогнули.